Вернуться в осень
Шрифт:
Наконец Далич поднял голову:
– Очень интересно. Если бы мне это рассказал кто другой, – он глянул на Свата, – я бы счел это ложью. Слишком напоминает басню.
– Да, – сказал Сват, – напоминает. Ты поможешь?
Князь поднялся с кресла и, заложив руки за спину, прошелся по комнате.
– Я не в самых лучших отношениях с королем Ангурдом. Ты знаешь почему. Чем я могу помочь?
– Именем, – сказал Сват. – Твоим именем, Too. Оно очень уважаемо в Шеоле.
Далич хмуро усмехнулся:
– И все? Почему так мало? – Он медленно вернулся обратно, не отрывая нахмуренного взгляда. – Вы оба пришли ко мне утром с... паршивым известием об отъезде того, кто именно сейчас очень
Сергей открыл было рот, чтобы объяснить, но Сват успокаивающе сжал его руку:
– Именно, Too. Абсолютно правильно.
Далич резко повернулся – Сергей напрягся. Но князь, запрокинув голову, неожиданно расхохотался.
– Хамье... – Он немного перевел дух. – Ну и наглецы. Воины. Ладно, двигай с Богом. Если что случится, я постараюсь помочь тебе. – Он сказал это спокойно, без апломба, как сам собой разумеющийся факт. – Но помни: тогда ты будешь моим должником. И я долго не слезу с тебя здесь, у меня.
– Согласен, – облегченно вздохнул Сергей.
– Хорошо, – сказал Сват.
– Идите. Глаза б мои вас не видели...
...Вдоль ущелья, среди отцветающей лаванды, выстроились длинные тройные ряды наемников – множество людей, сняв боевые шишаки, провожали погибших в последний путь. Здесь погребение не считалось трауром – это было честью. Каждый всегда сам готовился к подобному, и каждый по-своему был к этому готов. Здесь это не занимало много времени, здесь не говорили долгих слов. Ибо гибель в схватке с нечистью Роха уже сама по себе означала торжество, память боевых друзей, третий тост и упокоение в небесных садах Эрганы... Так здесь считали – и не Сергею было говорить им о другом.
Спокойно и мелодично пропели походные трубы, показавшие способность извлекать не только боевые сигналы и марши, и по стройным рядам поплыли длинные свертки – последний саван павших в бою. Каждый, принимая на руки тело и передавая дальше, мог тихо сказать несколько слов навсегда уходящим друзьям, или попросить о памяти, или такой же отваге...
Уходившие – уходили. И прощались со всеми, чтобы навсегда упокоиться у подножия Ма-Гурды – самого высокого скалистого утеса в этих местах. Где на выровненном фронтальном склоне уже были навечно выбиты имена...
– Честь вам и хвала, ребята, – сказал Сват вслед уплывшим телам и повернулся к Сергею. – Надеюсь, и моя смерть будет такой.
– Гм... – сказал Сергей. «Герои навсегда останутся героями и займут достойное место в сердцах своих товарищей. И это уже почетно. Но все же... Все же – ради чего смерть? Наверное, я до чего-то еще не дорос...»
– Ушедшие – не забывайте оставшихся, – почему-то задумчиво произнес Гай, тоже глядя вслед уплывшим фигурам, прикрыв от солнца глаза ладонью.
Они стояли втроем на косогоре у центральных внешних ворот крепости, тоже разбитых и исковерканных гоблином, как и внутренние. Остальные участвовали в ритуале прощания. Было уже позднее утро...
– Ушег-Гурд любит славу. Через смерть, – тихо произнес Сергей. Потом глянул на Свата: – Ты как-то говорил, что здесь нашли митру... А-Шаха, кажется? Что это такое?
Гай удивленно посмотрел на Сергея, потом перевел взгляд на командира.
– Ант немножко не от мира сего, – пояснил ему Сват. И вздернул брови в сторону Сергея: – Это долго рассказывать.
– А ты в двух словах.
Сват сделал два шага и, опустившись на корточки, сорвал несколько стебельков синей лаванды. Не спеша растер в пальцах и поднес руку к носу:
– Какой запах... Такой бывает только в горах.
Сергей, сощурившись, окинул взглядом поднимающиеся
– Кстати, здесь недалеко есть горское поселение, – продолжал наемник. – Амин-Гурд. Они никогда не участвуют в войнах с Рохом. Потому что боятся тревожить зло...
Сергей молчал. Гай задумчиво рассматривал горы.
– Крепость возвели в давние времена, еще до Роха, чтобы взять под контроль местные контрабандные тропы из свободных лесов межозерья – раньше они начинались сразу за горами. Это всегда было одним из самых беспокойных мест, причем не только в Далийском княжестве, но и на всем восточном побережье полуострова. Потом из межозерских лесов сюда подступил Рох... – Сват немного помолчал, задумавшись. – Есть в Шеоле несколько мест, которые всегда пытаются оставить за собой морги. Как будто раздосадованные тем, что их не оставил за собой туман – как забытый легендарный Рафор. Все они – места концентрации давних конфликтов, войн и крови. На западе это Дост, у Нипорога, на востоке, – Брахма-Гут, вот Ушет-Гурд... – Он опять немного помолчал. – Давно, когда Рох еще наступал и люди отчаянно пытались сопротивляться, здесь был один из рубежей обороны. Сейчас мы знаем, что это было бесполезно, но тогда... Земля рождала упрямцев. И героев. Они не сдержали туман. Но и не отступили. – Сват поднялся на ноги и отряхнул руки. – Три правителя видели это и еще верховный магистр Белого ордена. Возможно, кто-то в этом видел просто эксперимент... Под утро в туман вошел отряд белых монахов – тогда это были первые попытки ордена... Двадцать два человека. Они хотели спасти тех, кто, возможно, остался жив. Вернулся только один. Он и принес странный высокий головной убор, похожий на митру высшего духовенства, который снял с какого-то пьедестала в тумане. Он умер через час. Успев передать убор первому из правителей, кого успел увидеть... Королю Ангурду Ассанскому. И через час отступил Рох... Ангурд забрал его себе вопреки желанию всех остальных. После он возвел для него специальный мавзолей в Брахма-Гуте.
– Почему в Брахма-Гуте? – помолчав, тихо спросил Сергей.
– Трудный вопрос. Наверное, судьба. Многие заметили, что митра обладает странной, непонятной энергией... Король не хотел экспериментировать со столицей. С ее помощью он надеялся противостоять Роху. А Брахма-Гут... Это и достаточно удаленный от столицы, и достаточно укрепленный, как золотоприиск, город. Лишь позже обратили внимание, что по совпадению он еще и один из самых «злых» городов. Где ломаются судьбы и часты конфликты. Раньше.
– А сейчас?
– И сейчас ломаются судьбы – в других масштабах. Но теперь это процветающий город. Кстати, там тоже отступил Рох. Но я не договорил. Существует легенда, что митра, а есть еще риза и посох, – самого короля Роха. А-Шаха. Буква А означает анти, что значит противо... Что естественно нежити и злу. Ризу тоже нашли однажды в Рохе – на западе. Она в Досте – с той стороны полуострова. Посоха еще никто не нашел. Это в двух словах. Много странного?
– Если бы ты знал, Сват, сколько вообще вокруг странного... Для меня. Я просто уже не умею удивляться. – Сергей обвел задумчивым взглядом крепость. – Извини за отсутствие любопытства, мне это все еще надо переварить.
– Гм... Никак не могу привыкнуть. Ладно, ты как, идешь? Не передумал? – Сват скосил глаза в сторону. – Уже поздно.
Сергей спохватился:
– Конечно.
Они поднялись наверх – над головой проплыла покореженная арка ворот внутреннего уровня, под ногами застучала брусчатка каменного двора. Приблизились изломанные ступени, недобрым дыханием ожидания дохнули темные провалы мрачных пещер.