Вернуться
Шрифт:
– Да пошел он, Песталоцци гребаный! — не выдержала Катрин.
– Не ругайся, — зашипела Клоринда. — Ратка подслушает, — хозяину передаст. И вообще, засиделись, спать пора.
Катрин заставила себя прикусить язык, хотя сказать хотелось многое.
– Да, спать пора. Клоринда, как тесто ставить, покажешь? Пироги у тебя просто сказочные получаются.
– Покажу. Может, у вас там, на севере, в постели всё и умеют, но до моих пирогов, вам, дикарям, далеко.
Перед
– Что стоишь? — прошептала Эллилон. — Подходи, вместе посмотрим. Тихо сегодня, тепло, ветер совсем стих.
Катрин оперлась о каменный парапет рядом. На фоне тысяч звезд профиль девушки, казалось, вот-вот растает, — такой тонкий, призрачный. И как такая красота груз грубого мужского тела выдерживает? Хотя ей нравится. По настоящему нравится. Горячая она, эльфийка неэльфиская.
– Спокойно сегодня, — прошептала девушка. — Море спит. Страшно по морю плыть?
– Как когда, — пробормотала Катрин, — бывает страшно.
Хотелось провести рукой по гладким темным волосам. Они мягче шелка, — такое чувствуешь не касаясь. Флоранс бы эта девочка понравилась. Фло всегда нравились истинно красивые люди. Попробовать бы это чудо. Прижаться осторожно, приласкать, так чтобы поняла, — сладко бывает, не только когда ноги к ушам до хруста загибают.
Эллилон смотрела на звезды, уже ничего не видя. Замерла, маленький ротик чуть приоткрылся. Длиннющие ресницы мелко-мелко вздрагивали. Задик под длинным подолом рубашки чуть выпятился. Ждет. Тронешь, — ахнет, обмякнет. Или это только кажется?
Нет. Не будет ничего. Была бы рядом Фло, закрутили бы, обняли, нашептали, показали бы путь в чудную неправильную страну. Если бы только захотело нежное эльфийское чудо тот путь узнать. Сейчас нехорошо получится. Шпионство, оплата телом, пироги утром, — лядство вечером. Чудо не устроишь. Да и нужны ли те чудеса извращенные? Это ведь когда на всю жизнь Фло рядом — счастье. А когда кабан хозяином? Сильный, крепкий, способный мимоходом удовольствие доставить, но ведь кабан кабаном. У девочки жизнь хрупкая. Не нужно её сомнительными радостями искушать.
Катрин заставила себя оторвать взгляд от чистой лакомой шейки на ночь освобожденной от серебряного ярма. Глянула на бухту, — действительно, тихо-то как. Единственный огонек светится, темные силуэты драккаров мирно спят среди мягкого блеска воды.
– Пожалуй, пойду спать.
У дверей настиг едва слышный шепот:
– Спасибо.
Катрин хмыкнула:
– За что?
Кажется,
– Что не тронула. Боюсь я. Попробовать боюсь.
Катрин хотела достоверно изобразить удивление, но почему-то пробормотала:
– Ладно. Попробуешь когда-нибудь. А благодарить меня не за что.
– За то, что смотрела так. И за то, что не тронула.
Катрин хмыкнула:
– Забудь. Сложная ты. Тебе бы хозяина поменять.
Эллилон смотрела из-под ресниц:
– Как? Он и из дома не выпускает.
– Придумаешь. Я здесь чужая, а тебе, почему и не придумать как да что?
Катрин легла спать. Перед глазами еще поплавали-померцали звезды и прелестная хрупкая шейка, потом явились родные вишневые глаза Фло. Катрин крепче обхватила тяжелую подушку и уснула.
Пироги удались, хотя Катрин внесла солидный вклад в процесс. Не испортила. Неожиданный результат, приятный. Пироги печь, это вам не из автомата палить или ногами размахивать. Дегустируя щедро набитый сардинным фаршем тестовый экземпляр, Катрин выглянула во двор. Нет, в отсутствие великого конунга жизнь определенно казалась проще. Эллилон развешивала проветриться одеяла, Рататоск возилась со своим морским сокровищем (крылатый подлец почему-то девчонку упорно не клевал). Даже Зеро нынче казался персонажем не очень раздражающим, — трудолюбиво перекладывал камни под стеной сарая. Прохромал Старый с топором подмышкой. Погрозил северянке пальцем. Катрин ухмыльнулась, — дожилась воительница, пальчиком тебе грозят, а не топором.
День тянулся спокойный, вялый. Дел, в общем-то, хватало, но напрягаться никто из женщин не собирался. Вокруг Катрин нерешительно походила Рататоск, потом насуплено обратилась с просьбой. Проволочное кольцо, надетое на горло баклана, требовалось отрегулировать, дабы птица могла нормально питаться. Собственно, кольцо предназначалось именно для того, чтобы поймав рыбу, баклан летел к хозяину. Владелец несчастной птицы забирал добычу, и выделял охотнику от человечьих щедрот кусочек рыбешки. По заверениям Клоринды, использовать бакланов было страсть как выгодно. Катрин хотела спросить у девчонки, зачем ей рыба, если в доме и так съестного хватает, но передумала. Пусть соплячка развлекается, пока детей рожать не нужно. Кольцо разжать труда не составило, и Рататоск ускакала, держа под мышкой свою живую удочку.
Женщины плотно пообедали, посидели в саду, — Катрин рассказывала о елях и соснах, потом Эллилон вновь перевела разговор на северные моды и прически. Незаметно подошел вечер, настала пора заняться ужином. С моря потянулся туман, но на кухне было тепло, уютно пахло дымком и свежими лепешками.
Когда немногочисленным собакам Редро надоело гавкать на луну, и ночь стала истинно плотной, загорелась верфь. С галереи было отлично видно яркое пламя, буйно рвущееся сквозь клубы густого дыма.