Вернувшийся
Шрифт:
Быстро оделся в какую-то пижаму, лежащую под подушкой. Твою мать! Почему я опять мелкий и толстый?! Это что — какой-то кошмар?! Выскочил в коридор, а там у двери с надписью вверху «Столовая» толпились человек тридцать, мужчин и женщин. Большинство — в таких же бомжовских робах, что и я, но были и местные «мажоры» в пушистых халатах и с весёлыми тапочками на ногах.
— Эй, где это я? — я подошел к толпе и спросил первого попавшегося мужичка в штанах и майке-алкоголичке.
— Как это — где? Ты что — псих? В дурдоме же!
— Что?!
— В дурдоме! В психушке. В общем, там, где тебе самое место!
—
— Аааа, что тебе объяснять! — мужик махнул на меня рукой и развернулся ко мне задом.
— О, Васян, ты всё же проснулся! — какой-то тощий тип вышел из дверей с подписью «душевая», тряся мокрыми руками. — Это хорошо! Сегодня на завтрак — рис с печёнкой! Такое пропускать нельзя!
— А ты кто? — я удивлено уставился на парня.
— Ты чё? Я ж Юра! Мы в одной комнате живём!
— Ничего не понимаю…
— Аааааа, ну даааа! — понятливо протянул Юра. — Тебе ж позавчера ещё галоперидола вкачали, ты двое суток почти дрых. От него, бывает, память отшибает, это да.
— Так. — я попытался пошевелить извилинами. Они брыкались и шевелиться не хотели, но я оказался сильнее. — Тут же должен быть главврач какой или зав отделением, верно же? Надо к нему пойти и спросить!
— Ну, есть. Вон, видишь, бабка, похожая на жабу сидит за столиком? Это медсестра. Спрашиваешь у неё, а она уже передаёт завотделением твою просьбу. Но особо не жди — тут зав только при выписке на тебя посмотрит, и то, чтоб печать шлёпнуть. Больше тебе вряд ли что-то светит!
— Я всё равно попытаюсь!
— Да кто б спорил! Только пожри сначала, на сытый желудок пытаться будет приятнее.
Подумав, я решил, что он прав. Да и пожрать захотелось прям таки зверски, особенно после того, как уловил запахи из столовой. Оттуда и правда приятно пахло печёнкой. Минут через десять нас наконец впустили, предварительно раздав стаканчики с таблетками, которые мы выпили под присмотром медсестры. Отстояв очередь к окошку, я получил небольшой набор — железную миску с чем-то белым, два куска хлеба и стакан с каким-то бледно-желтым компотом.
Мда. Я подошел к окну, чтоб получше рассмотреть этот самый «рис с печёнкой». В белом однородном комке можно было рассмотреть маленькие, с булавочную головку, кусочки чего-то чёрного. Видно, это и есть та печёнка, которой все вокруг так радуются. Мда уж, на такой жратве не разжиреешь.
Умяв всё и выпив компот, я пошел к медсестре на посту. Человекожаба смерила меня презрительным взглядом и грозно спросила:
— Чего надо?!
— Хочу поговорить с завотделением!
— Не положено!
— Но мне надо! Я не помню ничего и не понимаю, почему я тут.
— Выпишешься — узнаешь! Всё, иди в палату, иди.
Одна из дверей за постом медсестры открылась, оттуда выглянула пара санитарок, уставились на меня. Страховка на случай того, что я буйный и могу наброситься на медсестру?
— Пожалста, передайте завотделением, что я хочу с ним увидеться! Я же имею право знать почему я тут!
— Имеешь-имеешь. Всё, иди, я передам.
— Обещаете?
— Обещаю!
Я вернулся в ту палату, в которой я проснулся. Так, что тут вообще происходит-то? Я заснул в «Лесном просторе», а проснулся мелким и толстым в какой-то психушке, где меня уже все пациенты знают. Ци я никакого не чувствую, весь завтрак проверял, но ничего, ни единой крохи мировой энергии. Дыхание Дракона не работает, я пробовал, техника Девяти Лун не работает. Я специально целый час лежал, пытаясь правильно дышать и культивировать — ничего, ни одной капельки Ци не почувствовал. Что за бред?! Такого не может быть!
Часа через три после завтрака в палату заглянула медсестра с поста.
— Нестеров! Вставай! Заместитель заведующего тебя ждёт!
Я радостно вскочил и побежал за ней, благодаря на ходу. Так с каменным лицом молчала, только молча довела до нужной двери и открыла, гаркнув «Нестеров!». За дверью был со вкусом обставленный кабинет — большой стол, парочка кресел перед ним, журнальный столик, несколько книжных шкафов, холодильник, ковёр на полу. В общем, никакого сравнения с голыми стенами и бомжатской обстановкой для больных.
— Здравствуйте, Василий Иванович. — женщина лет тридцати пяти, сидевшая за столом, встала и вышла из-за него. Она была очень красивой и высокой, на две головы выше меня! Я опасливо посмотрел на такую каланчу и поздоровался. — Вы хотели видеть кого-то из начальства, я решила вас принять.
— О, это очень хорошо! Понимаете, я проснулся сегодня утром и ничего не смог вспомнить! Почему я тут, что случилось, зачем меня лечат?!
— Что ж. — женщина усадила меня в кресло перед столом, сама села в дорогое кожаное кресло за столом. Перед ней стола табличка с именем «Лисаева Инна Викторовна, зам. Зав. Отделения психиатрии». — Видимо, вы всё же пошли на поправку, раз задаётесь такими вопросами и не помните произошедшего.
Следующие минут пятнадцать она посвящала меня в суть дела. С её слов выходило, что три месяца назад я внезапно бросил работу, объявил семье, что я теперь не я, а китайский культиватор из иного мира, сверхсильный и бессмертный. С пару месяцев семья мирилась с моими фантазиями, не решаясь направить меня к специалистам. Но три недели назад я объявил, что умею летать — и выпрыгнул в окно. К счастью, для прыжка я выбрал удачное окно, поэтому только вывихнул ногу, упав с высоты второго этажа.
Тут уж до родных дошло, что со мной что-то не так, и они вызвали вместе со скорой и психиатра. В итоге я оказался в городском стационаре на профилактическом лечении. Эта самая Инна Викторовна меня и лечила, проводя со мной какие-то сеансы и выписав положенные таблетки и уколы. И вот, теперь она может сказать, что лечение подействовало — я уже не страшаю окружающих немедленным убийством за всё, что мне не нравится, а так же не требую называть себя какими-то китайскими именами, причём женскими.
— У вас был нервный срыв, который заставил разум искать утешения в фантазиях. Это часто встречающийся случай. — голосом, полным сочувствия, рассказывала мне великанша. — После вашей попытки невольного самоубийства было принято решение госпитализировать вас в наше заведение. Здесь вы уже три недели и находитесь.
Я сидел и офигевал. Получается, что вся моя жизнь на Чан Далу и возвращение назад на Землю — это всего лишь фантазии моего больного мозга, травмированного каким-то событием. Врачиха так и не сказала, какое именно происшествие послужило причиной нервного срыва. Понятно тогда, почему я ничего не могу почувствовать — потому что этого просто нет!