Верный меч
Шрифт:
— Это было глупо, — сказал Гилфорд, когда я вернулся назад. — Тебя могли убить.
— Радуйся, что я сам никого не прикончил, — отрезал я. Сейчас я был не в настроении спорить с ним.
— Держи своего пса на коротком поводке, Гийом, — сказал Этлинг. — Иначе в один прекрасный день он покусает тебя самого.
— Я разберусь со своими людьми без твоей помощи, — ответил виконт. — А теперь скажи, зачем ты меня позвал.
Эдгар уставился на меня, но я не шевелился.
— Как хочешь, — сказал он Мале. — Думаю, ни один из нас не хочет боя, поэтому у меня есть предложение: ты сдаешь мне город сегодня, а я позволю тебе и твоим людям беспрепятственно дойти до Хамбре.
Конечно, Эдгар знал, что взятие города не будет легким делом, и, даже если ему это удастся, он потеряет сотни бойцов. Поэтому он предоставил Мале выбор: либо оборонять город и рискнуть своей жизнью, либо принять унизительные условия, отступить, оставить Эофервик мятежникам и вызвать гнев короля на свою голову. Я не знал, что хуже.
— А если я откажусь? — спросил Мале.
— Тогда мы возьмем город силой, — ответил Этлинг, — И я с удовольствием прикончу тебя и трахну твоих баб.
— Милорд… — начал Гилберт, но виконт поднял руку и заставил его замолчать.
— Ты надеешься взять Эофервик с этим сбродом? — спросил он Этлинга, указывая на людей под желто-фиолетовым знаменем.
— У меня около четырех тысяч человек к северу отсюда, и каждый из них жаждет норманнской крови, — сказал Эдгар.
— А я вижу всего сотню.
— Можешь шутить, если хочешь. Но я видел, как твои разведчики наблюдают за нами. И ты знаешь, что я говорю правду.
Виконт выдержал его взгляд. Ветер свистел над болотами, в небе над нашими головами хлопали знамена. Все молчали.
— Ты дашь мне ответ? — спросил Эдгар.
Мале сделал глубокий вдох и поднял лицо к небу. Он закрыл глаза, может быть, ожидая знака Божьего? Потом, не глядя на Этлинга, повернулся к нему спиной и направился к своей лошади.
— Ты дурак, Гийом, — крикнул Этлинг, когда остальные последовали за виконтом. — Я никого не пощажу! Слышишь меня? Никого!
Но Мале не ответил, и мы поехали обратно к городским воротам. Он смотрел вдаль, на запад, на последние отблески солнца над горизонтом. Я снова почувствовал прикосновение холода. Ибо я узнал то, что видел в его глазах: то же самое, что было в глазах лорда Роберта.
Это был взгляд человека, уже знающего свою судьбу.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В ту ночь мне снилась Освинн.
Она была со мной, красивая, как никогда, она смеялась, ветер трепал ее черные волосы. Земля вокруг нас светилась под летним солнцем, когда мы скакали через пастбища, через поля с высокой пшеницей. За нашими спинами остался город Варвик, где я когда-то встретил ее. Мы не знали, как долго ехали, пока не выбрались на лесную поляну далеко от всех тех, кто мог помешать нам. Мы оставили наших лошадей и легли в тени деревьев, обнимая друг друга; и я ласкал ее щеки, ее шею, ее белую грудь.
Я резко проснулся при звуке своего имени, снова очутившись в моей комнате. Дом Мале, я вспомнил. Было еще темно, в окно виднелся кусочек серого неба. Надо мной стояла широкая фигура в темной одежде и толстом плаще. Зеленый камешек поблескивал у него на шее, в руке покачивался фонарь. Дрожащее пламя осветило его лицо.
Я спросил:
— Гилфорд?
— Одевайся быстрее, — сказал капеллан.
Я сел, пытаясь удержать Освинн, запах ее кожи, тепло летнего дня. В открытую дверь тянуло холодом. Я не снимал рубашку на ночь, но она была слишком тонкой, и утренний воздух уже леденил мою кожу.
— Еще очень рано, — пробормотал я. Это было совершенно очевидно, но мое сознание еще было затуманено сном, так что это были первые слова, пришедшие на ум.
— Поторопись, мой друг, — ответил священник. — Нам пора идти.
За окном кричали люди, ржали лошади. На мгновение комната осветилась оранжевым светом, когда мимо окна пронесли факел, потом все опять погрузилось в серые сумерки.
— Что происходит? — спросил я.
— Они идут, — сказал Гилфорд. — Нам надо срочно ехать к причалам.
— Англичане идут?
Капеллан огорченно вздохнул.
— Мятежники, — поправил он меня. — Их армия приближается с севера. Он поставил фонарь на пол. — Я буду ждать в зале.
Он быстро вышел. Я сбросил одеяло и поднялся на ноги, натянул поверх рубашки тунику, зашнуровал шоссы, потом надел кольчугу и застегнул на плече плащ. Мой нож лежал рядом с подушкой, я прикрепил его на пояс — на этот раз на правую сторону, потому что на левом бедре у меня теперь висел меч виконта. Я опять слышал крики и топот копыт во дворе. Я оглянулся, чтобы убедиться, что ничего не забыл, но здесь больше ничего не было. Все мое имущество было на мне.
Гилфорд, как и обещал, ждал меня в зале. Он был одет не в свою обычную рясу, а в нечто, более напоминающее одежду купчика средней руки: зеленая куртка, коричневые клетчатые шоссы, красновато-коричневый плащ, сколотый на плече замысловатой серебряной пряжкой.
— Ты готов? — спросил он. — Все, что нужно, берем сейчас, возвращаться не будем.
— Готов, — сказал я. Я проверил кошелек под плащом, который накануне мне дал виконт, все было на месте. — Эдо и Уэйса известили?
— К ним отправили гонца, — ответил он, когда мы двинулись к открытым дверям зала. — Встретимся с ними на корабле.
По двору стелился туман, горело несколько факелов, далеко на востоке пробивался слабый серый свет, отмечая приближение рассвета. Мерзлая трава хрустела под ногами, земля затвердела, и лужи покрылись ледком. Капеллан вел меня к группе рыцарей — всего три человека, которые стояли рядом со своими лошадьми, потирая руки, чтобы согреть их. Все смотрели, как мы подходим. Двоих из них я не знал, но третьего видел накануне на площади рядом с Мале: коренастый крепыш с суровым взором и здоровым шнобелем, [12] слишком большим для его головы.
12
Большой нос, рубильником.