Версальская история
Шрифт:
Когда Алекс и Куп повернулись к очередной батарее телекамер (Алекс улыбнулась, Куп величественно помахал рукой), в это же мгновение гостевое крыло «Версаля» огласилось восторженными воплями.
— Боже мой! Глядите, это же Алекс и Куп! — восторженно закричала Джессика, и Марк, Джейсон и Джимми дружно повернулись к телевизору. И действительно, по красной ковровой дорожке медленно шли Куп и Алекс, улыбавшиеся бесчисленным репортерам и гостям.
— Какая она красавица! — восторженно выдохнула Джессика, на которую Алекс произвела куда более сильное впечатление, чем все кинозвезды, вместе взятые. У девочки не укладывалось в голове, что она видит на экране ту самую симпатичную женщину-врача, которая,
— Да-а, сегодня Алекс выглядит на миллион долларов, — протянул Марк. — Интересно, эти великолепные сапфиры ее?
— Уж не собираешься ли ты обложить ее налогом? — рассмеялся Джимми. — Впрочем, она наверняка взяла эти драгоценности напрокат. Я слышал — так часто делается.
Его голос звучал весело и беззаботно, однако про себя Джимми продолжал недоумевать. Ему было непонятно, что может связывать Алекс и Купа. Джимми считал, что Алекс поступает неразумно, встречаясь с таким человеком, как Уинслоу. Джимми был уверен, что для Купа Алекс была и останется всего лишь «лучшей девушкой месяца» и что в конце концов ее ждет жестокое разочарование. Кроме того, для нее он был слишком стар. Алекс легко могла найти себе кого-нибудь получше и помоложе, и для него оставалось загадкой, что она нашла в этом стареющем плейбое. Он так и сказал Марку, но тот возразил, что Алекс достаточно умна, чтобы самой во всем разобраться. Правда, ни Марк, ни Джимми не знали ее достаточно хорошо, но Алекс им нравилась, и они тревожились за нее.
— Я никогда не думал, что она так красива, — заметил Марк, продолжая во все глаза смотреть на экран телевизора. — Как все-таки меняет женщин одежда, особенно такая!
Да и драгоценности женщинам к лицу!
Он видел Алекс в бикини возле бассейна и еще — в шортах и майке в тот день, когда он чуть не спалил парк Купа.
Теперь, увидев Алекс в роскошном вечернем платье, он готов был признать, что она чертовски хороша собой.
Впрочем, тот факт, что он начинал замечать женскую красоту, объяснялся еще и тем, что Марк понемногу приходил в себя — в отличие от Джимми, который по-прежнему был целиком погружен в свою боль. Любая мысль о других женщинах вызывала в нем глухой протест. Казалось, весь интерес, который он когда-либо питал к противоположному полу, он похоронил вместе с Маргарет. Как, впрочем, и все прочие интересы и увлечения. Его ничто не занимало, ничто не веселило; лишь изредка он ненадолго оживал, чтобы потом погрузиться в еще более глубокую меланхолию.
Впрочем, и Марк тоже еще не созрел для новых отношений с женщинами. Он пока только смотрел на них, приглядывался, да и свободного времени у него почти не оставалось. Дети и работа не оставляли ему ни одного лишнего часа.
Алекс и Куп уже исчезли с экранов, уступив место другой звездной паре. Парад-дефиле знаменитостей продолжался еще некоторое время, потом камеры переключились на трансляцию из зала, и Марк и Джимми увидели Купа и Алекс еще раз. Камера выхватила их крупным планом:
Алекс смеялась и что-то шептала Купу, а он улыбался в ответ своей знаменитой белозубой улыбкой. Со стороны казалось, что они очень счастливы вместе.
В третий раз Куп и Алекс промелькнули на экране в самом начале торжественного приема. Алекс была в собольем жакете и выглядела совершенно очаровательно, к тому же, как точно сказал про нее Джейсон, была «взаправдашней».
Алекс была в восторге от церемонии. Впечатления переполняли ее, и, когда Куп вез ее в «Роллс-Ройсе» домой, она без умолку перебирала эпизоды этого долгого вечера.
— Чудесный, незабываемый вечер! — говорила Алекс. — Огромное тебе спасибо! Если бы не ты, я бы, наверное, никогда не попала в эту сказку! — добавила она и, не сдержавшись, сладко зевнула. Времени
Куп представил ее почти всем, кого она в последнее время видела в кино, и рассказал об их частной жизни множество любопытных подробностей и голливудских сплетен, которые не знали даже самые пронырливые репортеры.
— Я действительно чувствую себя Золушкой, — сказала Алекс, прислонившись к его плечу, и снова зевнула. — Пора мне превращаться обратно в тыковку!
— Ты все перепутала, — улыбнулся Куп. — В тыкву должен превратиться «Роллс-Ройс». — Куп торжественно добавил:
— Я ужасно горжусь тобой, любимая! По-моему, ты затмила всех. Не сегодня-завтра тебе предложат сняться в новом блокбастере, причем в главной роли!
— Ну, сегодня это вряд ли произойдет, — улыбнулась Алекс. — Что касается завтра, то… Через три часа мне нужно быть в больнице. Просто не знаю, стоит ли ложиться? Все равно завтра придется весь день хлестать кофе, чтобы не заснуть на ходу, и не садиться до конца смены.
— Я уверен, завтра тебе дадут отдохнуть, ведь твои коллеги наверняка видели тебя по телевизору, — сказал он. — Ты была просто великолепна. Все мои друзья решили, что ты — новая звезда кинематографа. Продюсеры будут просто драться, чтобы заполучить тебя.
— Посмотрим, — улыбнулась Алекс, выходя из машины у парадных дверей «Версаля». Она была рада, что они наконец оказались дома. Алекс ужасно устала от шума и всеобщего внимания, и все равно это был поистине волшебный вечер, который — она знала — она забудет не скоро. И это внимание Купа, и роскошное платье, и сапфиры.
— Мне хотелось бы купить его для тебя, — с сожалением сказал Куп, когда Алекс снимала ожерелье, чтобы вернуть ему. — Увы, я не могу себе этого позволить, — со вздохом добавил он, убирая украшения в домашний сейф. Гарнитур стоил три миллиона долларов — во всяком случае, именно такая сумма была написана на квитанции, которую Алекс видела у Купа. Это была немалая сумма, и впервые Куп признался, что ему что-то не по средствам. Впрочем, позволить себе купить такой гарнитур могли очень немногие, да Алекс и не приняла бы от него такого подарка. Ей было достаточно того, что Куп подумал об этом и выбрал для Алекс уникальные украшения, каких не было ни на одной звезде на церемонии. Только на приеме, где Алекс и Куп познакомились, она видела похожее ожерелье на Луизе Шварц.
— Ну что, принцесса, пойдем спать? — спросил Куп, снимая смокинг и ослабляя галстук. Несмотря на усталость, он выглядел так же безупречно, как и в начале вечера.
— Посмотри хорошенько, разве я еще не превратилась в тыкву? — откликнулась Алекс, которая поднималась по лестнице, держа в руке атласные туфельки на высоком каблуке.
У Алекс не было сил даже подобрать платье, и подол волочился за ней по ступенькам.
— Нет, моя дорогая, — тихо ответил Куп, — Не превратилась и никогда не превратишься.
Услышав эти слова, Алекс обернулась и благодарно улыбнулась Купу. С ним она чувствовала себя как в самой настоящей сказке — во всяком случае, ощущение нереальности происходящего нередко посещало ее. Алекс даже приходилось напоминать себе, что на самом деле она врач, работает в больнице, выхаживает младенцев и живет в однокомнатной квартирке, до потолка набитой всяким хламом. Правда, у нее были гораздо большие возможности, но она уже давно запретила себе пользоваться ими. А Куп привнес в ее жизнь роскошь, красоту, волшебство.