Versipellis
Шрифт:
— А ещё недавно финансирование сократили, теперь не только мы, но и люди за свои деньги форму покупают, — сокрушался бета из стаи Одена, работавший на лесопилке.
— Сам уже пристрастился природу губить? Нравится? Карьеру будешь строить? — презрительно фыркнул один из старейшин. — Я лучше послушаю того, кто нашего мальчика обучал. У него то явно сохранилась честь.
И он, Найл, совсем седой с торчащей клочьями шерстью, перевел взгляд на меня. Вожак вскользь уже объяснил причину моего присутствия здесь, что вызвало лишь грустные, но полные понимания взгляды.
— Расскажи-ка
Разумеется, Вендиго все слышал. Он всегда все слышал, но никогда не реагировал. Я сглотнул и, набравшись смелости, со всей почтительностью сказал:
— Уважаемые старейшины, именно по этому вопросу я и хотел просить вашего совета и наставления.
Все притихли. Даже женщины, до этого смеявшиеся своим разговорам, посмотрели на меня. Оден перевел взгляд на Ронана, своего отца, и, получив ответный кивок, встал сам и, одним лишь жестом, поднял всю стаю. Они одобрительно, но с некоторой опаской оглядывались на меня, скрываясь в пещере. Мама, глубоко вздохнув, подозвала брата и вместе с ним удалилась. Сказать, что я тогда растерялся — не сказать ничего. Возможно, это была традиция общения со старейшинами, возможно, так им легче просить совета Луны, или просто все решили оставить безумца на воспитательную беседу о приличиях одного, я не знал. Но, не смотря не на что, я не сомневался в том, что все делаю правильно.
— И о чем же ты хочешь узнать? — мелодично проговорила Деви, присаживаясь рядом, она все ещё сохраняла человеческую форму.
— Я считаю, что нынешняя система адаптации уродлива в своей сути, — планомерно начал я, но Найл меня остановил.
— Все это мы уже слышали и знаем. А моя жена, — он кивнул на старушку. — получше даже многих из тех, кто со ступенями.
— Я хочу изменить это, — чуть помедлив, ответил я. — Хочу помочь не только тем щенкам, но и всем оборотням. Тем, кого пытают в изоляторах, кого сгоняют под дула автоматов каждое полнолуние, кто вынужден жрать капсулы с сублиматом, скрываться, терпеть унижения…
Я уже не говорил, я кричал. И каждое слово отражалось от стен пещеры, от крон деревьев, улетало на самое солнце и пробуждало во мне огонь. Я чувствовал, как становлюсь от него сильнее. Никогда, никогда раньше я не испытывал этого чувства. Меня заперли в людском мире, когда оно ещё не могло пробудиться и теперь я нашел в себе это пламя.
— И на что ты готов ради своей, несомненно, правильной и светлой цели? — спросила старушка Деви, когда я переводил дыхание.
— Я все равно умру. Если вернусь в город и если останусь здесь… Готов на все.
— Убьют или люди, или природа. Ты не способен жить ни в одном, ни в другом мире, Алекс, сын Либера, — рассуждал вслух Найл. — И, раз уж твой первоначальный уже задушили, ты хочешь отомстить? — спросил он с легкой ухмылкой.
— Нет. Нет нашего и людского мира. Есть система, которая душит всех, кто в ней сейчас существует. А я хочу
— Говоришь прямо как отец, — медленно проговорил Ронан. — Но, сдается мне, в твоем плане люди будут против. Проживут лет так семь в смирении с новыми порядками и найдется паренёк, возможно даже, школьный учитель, который решит всё изменить.
Я молчал. Старейшины тоже. Судьбы людей меня не могли не волновать, ведь вторая часть меня принадлежала их миру. Но я не знал, как ответить на слова волка.
— Думается мне, что совета по тому, как воплотить идею в жизнь тебе не требуется. Об этом же ты хотел спросить изначально? — я ответил кивком на слова Деви. — Тогда мы поможем тебе найти путь к сердцам как волков, так и людей.
Она положила на лапу Найла руку и прикрыла глаза. Ронен, найдя на небе блеклое кольцо луны, тоже зажмурился. Они сидели, чуть покачиваясь, когда волчица тихо, почти беззвучно и невесомо начала выть. Я неотрывно смотрел на них и, казалось, мог увидеть, как от каждого из старейшин идёт магическая нить связи со светилом, с Богиней. Так продолжалось не больше десяти минут. Найл первым разорвал этот контакт и пристально посмотрел на меня.
В исторической части города, чуть ранее днём…
Когда Арес проснулся и встал с раскладного пыльного кресла, отец, судя по всему, ещё спал, потому что его стук в дверь был проигнорирован. Альфа на цыпочках обошел открытые комнаты одну за другой: в гостиной, где им с возлюбленной было постелено, аккуратной стопкой лежали полотенца, на кухне все ещё стояла грязная посуда с, наспех приготовленного Арманом, ужина, в ванной виднелись яркие рыжие волоски, что означало, что Виктория пришла в сознание и уже просто отдыхала, а в прихожей все также валялась спортивная сумка. Оборотень наклонился и хотел было ее забрать, когда за его спиной послышался кашель.
— Мы с твоим отцом ещё не поговорили, — лениво бросил дядя. — Оставь вещицу. Там все равно ничего нужного тебе сейчас нет.
Он обернулся и, чуть погодя, последовал на кухню за Арманом, который уже закатал рукава и намылил первую тарелку.
— Знаешь, Арес, я всё-таки надеялся, что тебе не хватит наглости завалиться в мой дом посреди ночи с бессознательной девицей. Нет, конечно, мое маленько логово выглядит очень привлекательно для того, чтобы приютить ещё двух нелегалов. Но ты же не думал здесь остаться?
— Не думал, — буркнул волк, смотря в спину оборотня.
— А вообще, — он торжественно взякнул вилкой о край раковины. — Ты молодец. Сработал четко и быстро. Не без косяков, как минимум потому что о побеге знает уже весь город, а детишек перевели на дистанционку, — альфа последнего слова не знал, но понял, что люди боятся и принимают дополнительные меры охраны. — Да, и по улицам патрули шастают, министр обороны заявил, что готовятся вертолеты для прочеса природных зон и будут стрелять на поражение, опять про изоляцию, кстати, шепчутся — это вообще универсальная их реакция. Но, да, сработал ты быстро. Помогли мои уроки, скажи?