Шрифт:
Всю предновогоднюю неделю была оттепель, снег стал рыхлым, казалось, не идешь, а месишь под ногами какую-то непонятную кашу. Тридцатого же все поменялось, пошел дождь, который, достигая земли, мгновенно застывал, покрывая все коркой льда, и город стал сплошным ледяным катком. Ехать с работы на машине не представлялось возможным, и Елена, едва передвигая ногами, потихоньку шла к остановке, ругая себя последними словами, что задержалась на работе.
Не то чтобы она ждала покупателей, нет, возникшая как всегда идея зазудела в кончиках пальцев и, увлёкшись реставрацией
Елена не была настоящим реставратором, скорее, у неё открылся талант в непривычном для себя деле - так называемом стиле "хенд мейд".
Начала от безысходности, когда опустились совсем руки и стал не мил белый свет, если бы не Катька-дочка, наверное и жить не смогла. Катька и притащила какие-то интересные бутылки, одну выпуклую, как бочонок, другую длинногорлую, и несколько дней нудила:
– Мамочкин, ну попробуй нарисовать чего-нибудь на них, ты ж рисуешь неплохо, это я только каляки-маляки. Мамочкин, ведь опять кол принесу, сама же станешь ругаться!
– Отстань!
– вяло отмахивалась Лена.
– Не до этого мне!
– А до чего?!
– взорвалась дочка.
– Если вы с отцом два придурка, мне что, из дому сбегать?
Ребенок изо всех сил хлопнул дверью и убежал к себе, минуту спустя послышались тяжкие рыдания, и Лену как кто кольнул под сердце:
– Дура.!! Там же дочка твоя, ей-то тяжелее всех!
Заскочила в комнату, подсела к рыдающей Катьке, обняла, стала успокаивающе гладить по волосам.
– Доченька, прости меня, я что-то слишком расклеилась, себя жалеючи, прости, маленькая!!
Катька сквозь слёзы бормотала:
– Идиоты вы, ненормальные, один дурак вляпался, вторая в слезах утонула, думаешь, я не вижу, что у тебя глаза все время красные? Домой идти не хочется!
Лена испугалась:
– Кать, прости меня, я постараюсь тебя не волновать!
– Пойдем, шарлотку быстренько сделаем и чайку, а, мам?
Уже уплетая второй кусок шарлотки, Катька, едва прожевав, опять завела разговор про бутылки.
– Мам, сделаешь, а?
– Завтра, Кать, с утра пошарю в инете, посмотрю, что к чему.
Проводила дочку в школу, полазила, посмотрела, поехала покупать краски, лаки, клей, кисточки, бечевку и все такое прочее.
Дочка после школы ворвалась ураганом:
– Фуу, чем это у нас пахнет? Мам, ты что, ногти красишь?
– Неа, иди, смотри!
На подоконнике сохли уже расписанные и покрытые лаком бутылки. Её высоконькая девочка - вся пошла в отца, запрыгала:
– Йес!!
На выпуклой бутылке зацвели подсолнухи, а на длинной вились какие-то лианы с экзотическими цветочками!
– Мамуля, ты супер!
Так вот, с тех двух бутылок и начала Лена заниматься изготовлением всяких самодельных вещичек - роспись, декупаж, холодный фарфор, поделки из веточек, шишек, семян и плодов, бусики, фенечки для дочки - сплошной эксклюзив. Катька только ахала и хвасталась напропалую мамулькиными поделками, постоянно приставала сделать фенечки подружкам.
А когда Лена расписала пять бутылочек разного размера в одном стиле - под Хохлому, и Катька отнесла в подарок на 8 марта классной, то нашлись желающие заиметь что-то подобное.
И присоветовала стародавняя знакомая Регина Воронкова:
– Лен, возьми помещеньице под наём, две комнатушки, в одной будешь работать, а во второй маленькую лавчонку откроешь со своими поделками. Понятно, миллионов не заработаешь, но посмотри, как ты оживела, что может быть лучше, чем заняться интересным делом, а не вязкой рутиной. Помещеньице я тебе подберу, за аренду много платить не будешь, и дома все эти банки-склянки-краски держать не станешь.
Помещеньице нашлось быстро и с небольшой суммой оплаты за аренду - кто бы стал спорить и возражать зампрокурору города?
Лена делала все свои поделки не спеша и качественно, стоили они недорого, и полюбилась горожанам лавочка с кратким названием:"У Лены", многим. Всегда можно было найти недорогой подарочек, хорошо шли шкатулки, букетики из холодного фарфора, браслетики. Люди приносили всякие бутылки-банки с просьбой сделать из них что-то красивое. Лену захватил процесс творчества, что-то придумывала сама, что-то находила в инете, дочка после занятий тоже была здесь, Лена иной раз что-то мастерила, Катька была за продавца. Лена помнила её горькие слёзы и старалась никогда не показывать дочке свое неважнецкое настроение.
Время, оно не то чтобы лечит, но притупляет, и боль уже не такая острая, и оглядываясь назад, начинаешь понимать, жить надо, для дочки, да и для себя тоже, в тридцать пять жизнь не заканчивается.
Катька закончила школу, уехала поступать в Питер, у её отца там были какие-то знакомства, и начала учиться на менеджера по рекламе. Учеба нравилась, вот уже третий год ребенок учился там, Лена ездила в Питер, жила у дочки с неделю (папашка оплачивал ей съемную однушку), бродила по необыкновенному городу, ездила в Петергоф, Пушкин, часами бродила по центру, восхищалась красотой Питера, все больше влюбляясь в него.
По вечерам, если приезжала осенью, делали с Катькой пунш, и сидели вечерами, укрыв ноги пледами, вели разговоры обо всем, не касались только одной темы -Ерохина, бывшего мужа Лены и отца Катьки. Лена с первых дней после тех идиотских событий сказала дочке:
– Кать, он твой отец, я не стану запрещать тебе видеться с ним, но только одно должно быть непременно - никогда, повторяю, никогда не говори про него при мне. Для меня этот человек просто перестал существовать.