Верьте в чудеса

Михайловна Надежда

– Мамулька твоя ногу подвернула, получилось приличное растяжение какой-то второй степени.

– А ты откуда знаешь?

– Да у нас тут ледяной дождь случился, обледенело все, деревья как стеклянные, под ногами катушка жуткая, мама твоя с работы припозднилась - еле шла по катушке-то, нога подвернулась, упала и все такое. Я мимо ехал, в травмпункте были, рентген сделали, сейчас спит в комнате. Не въехать к вам туда, на вашу Михевскую горку.

–

И что? Перелома точно нет?

– Нет, нет, я тебе когда-нибудь врал? После всего?

– Пап, - дочка помолчала, - ты только на неё не дави! И не ругайтесь! Завтра же Новый год!

И воскликнула:

– Йес!! Это вы вместе его встретите?

– Получается - да, завтра минус десять, катушка никуда не денется, ей категорически два-три дня только до туалета и велено доходить, второго в больницу поедем.

– И как она скакала на одной ножке, небось, вся умучилась.

– Дочь, я что, слабак?

– На руках носил?
– захихикала Катька.

– Да! Она такая худенькая, легкая!

– Ой, правда, она же раньше в теле была.

– Погоди-ка, дочь?

Ерохин прислушался, из комнаты слабо позвали:

– Ерохин?

– Во, проснулась, поговоришь как раз с ней.

Немного порозовевшая после сна, Лена выглядела повеселее, Ерохин протянул ей телефон:

– Дочь наша волнуется!

– Мам, мам, как ты?

– Да сейчас полегче, поначалу была дикая боль!

– Мам, папка сказал, у вас там жуть, катушка страшная?

– Да!

– Мам, ты не вредничай, побудь у него пока, он прав, на нашу горку точно не влезешь.

– Побуду, дочь, не хотелось бы, но тут и до больницы недалеко, если не в тягость получусь.

– Не дури, мам, я точно знаю - не в тягость, он на Новый год никуда не идет, сидит, в окно пялится и вздыхает!

– Ты-то откуда знаешь?

– А помнишь, я в десятом вроде как у друзей была? У него я была, он так суетился, так радовался, потом я уснула, проснулась часов в семь, пить захотела, он сидит, в окно смотрит и вздыхает. Спросила, почему не спит?

– Сказал - не спится дураку.

– Мам, ты знаешь, я не лезу ни к тебе, ни к нему, только очень прошу - если получится у вас просто поговорить, выслушай его, один раз.

– Не обещаю! Сложно!

– Мам, по возможности, и не лезь в бутылку, ладно? Целую, инвалидик мой, веди себя прилично! Завтра позвоню. И, мам - я вас обоих люблю!

Прода от 11.12.2017, 12:09

Ерохин запаниковал. Пока ездили в больницу, пока он заскакивал в аптеку, злился, что не может ехать быстрее - видел же, как больно и тяжко жене, он и позабыл, что она бывшая - все шло само собой. Опять же и в квартире все получилось правильно.

А сейчас, когда она, проснувшись, скакала в туалет, у него начался мандраж, как быть дальше, что говорить? Он боялся сказать что-то не так, брякнуть какое-то не то слово, знал же - закроется Лена тут же, и всё - не достучишься.

Позвонили в дверь, пошел открывать

– Толик, - на пороге стояла Тамара Сергеевна, - я тут блинцов напекла на скорую руку, покорми девушку свою, небось, у тебя как всегда: кофе, бутерброд и сигарета?

– Примерно так!
– улыбнулся Ерохин.

– Давайте знакомиться, - отодвинула его Сергеевна в сторону, - я Тома, мы с Жеником опекаем соседушку как можем, он мужик спокойный, только вот совсем не бережет свое здоровье - кофе, кофе и кофе. Мы с мужем супчиками, кашами его рацион разбавляем, - она с улыбкой смотрела на Лену.
– А вы - Лена, мама Катюшкина, да? Она похожа на вас, а вот ростом явно в Толика пошла, девочка молодчина-разумница. Я тут блинцов на скорую руку, вернее, Женик меня надоумил, поешьте, пока теплые!

Пошли на кухню. Лена, не удержав равновесие, покачнулась, Ерохин тут же подскочил, обнял за талию и, приподняв, перенес на небольшой диванчик в кухне, помог сесть, пододвинул стол.

– Толик, неси подушку под ногу!
– скомандовала Тома.
– Нога должна быть повыше. Что хочу сказать-то, погода ужасная, пару дней ещё, предсказывают, так будет, значит, завтра ждем вас к себе на Новый год!! Женик мой уже мясо, рыбу размораживать вытащил. Отказа не принимаем, нам это будет как подарок!
– она посмурнела.
– В новый год нельзя грустить, так что ждем! Ну, я ещё завтра сто раз вас побеспокою!

Тома ушла, Ерохин спросил:

– Чай, кофе, молоко?

– Давай кофе!
– умел Ерохин варить вкусный кофе, у Лены вот такой не получался. Когда жили вместе, он посмеивался, что знает волшебное слово.

Вот и сейчас ароматный запах вызвал слюноотделение - сделав глоток, Лена аж зажмурилась, не видя, как дернулся Ерохин. Ему так хотелось присесть рядом, хотя бы приобнять её.

Блины на скорую руку были удивительно вкусными, а ещё у Ерохина оказалось любимое малиновое варенье, сваренное явно Виквикой.