Вертолет-Апостол возвращается

Чекмарев Александр

А Слава, Макар и Миша на Ягуаре (самое подходящее, что Генералу удалось подобрать в Баклановской конюшне), объехав по «встречке» незадачливых охранников Пистончика, быстро догнали ведомый ими Форд, и продолжили своё короткое, но романтическое путешествие по ночной Москве... И скрылись в направлении института имени Патриса Лумумбы.

Форд свернул на улицу Академика Опарина. Макар оживился, окинул тёплым взором окрестности и воскликнул -

О! Это место мне особенно дорого.

Да? И чем же, позвольте полюбопытствовать?

Здесь родился мой сын. В смысле в роддоме неподалёку…

О, как!
– сказал Слава и вывернул Форд с Пистончиком налево на ули­цу Миклухо-Маклая, - Пожалуй,

дальше не поедем, здесь кругом полно ментов, не стоит рисковать.

Они какое-то короткое время выбирали место поудобней для парковки Форда. Наконец Баклан, убедившись, что вокруг никого нет, уверенно вывернул руль дистанционного управления, и Джип на полном ходу врезался в означенный выше столб... Макар включил механизм самоуничтожения навесных элементов управления автомобилем, и через несколько секунд из Джипа раздались лёгкие хлопки и шипение плавящейся пластмассы, а из-под капота по­валил едкий дым.

Они проехали ещё пару километров и остановились возле уличного таксофона. Миша покинул своё водительское место, и, выйдя наружу, поднял воротник кожаного полупальто, поёжился, и быстрым шагом подошёл к аппарату. Мишель вставил в него свою телефонную карточку, и, дождав­шись, когда в трубке раздастся звук характерного зуммера, набрал 02.

ПС: Имейте всегда при себе телефонную карту, потому что подавляющее большинство московских таксофонов переоборудовано под их примене­ние. Карточка может быть даже использованной. Но, если у Вас её нет, Вы не сможете включить таксофон в рабочее состояние, не услышите зуммер, и никогда, я повторяю, никогда не сможете дозвониться по номерам: 01, 02, 03 и даже 04. Даже в случае экстренной необходимости.

ПС: Примечание автора: пока я находился в санатории, практически все таксофоны города опять переоборудовали, по крайней мере, мне так сказали. Возможно, пытались ввести меня в заблуждение. Так что теперь карточки с собой таскать не надо, а лучше пересылайте их мне, так как я их с некоторого времени коллекционирую, как посоветовал мне мой доктор в смысле хобби, и в плане - чем себя занять.

Глава 36. ПОДВАЛ ЖИЛОГО ДОМА В ОДНОМ ИЗ МУ­НИЦИПАЛЬНЫХ ОКРУГОВ СТОЛИЦЫ. В ПЫЛЬНОМ ЗАКОУЛКЕ ПРИТАИЛСЯ РАЗВЕДЧИК ВЕЛИКОЙ АРМИИ - А.ЧУДИН. НА ЕГО ГОЛОВЕ НАУШНИКИ, А В РУКАХ ДВЕ АНГЛИЙСКИЕ БУЛАВКИ. НА ПОЛ

В сумраке подвального помещения совершенно невозможно разобрать - снял он противогаз по окончании предыдущей операции, или нет (?). И за­чем ему эти булавки? И почему они называются английскими? По поводу второго вопроса могу предположить несколько версий:

Раньше в отечественных школах все учителя английского языка пользо­вались именно такими булавками для того, чтобы ученики лучше усваивали пройденный материал. То есть они втыкали бедным школьни­кам булавки в мягкие ткани, и учащиеся сразу начинали восприни­мать трудные заморские слова.

Солдаты британской армии пользовались такими булавками как оружи­ем. Они умело метали острые булавки в противника, протыкая ему слизистую оболочку (например). И далее легко расправлялись с, лишённым возможности видеть, противником другими традиционными способами и брали их в плен.

Интересно, можно ли сказать так: английские булавки были немецкого качества??

Андрей Чудин не умел метать булавки в цель, и никогда не играл в дартс, и плохо (как мы уже знаем) понимал заморскую речь, и даже не знал, что булавки, которыми он в данный момент пользуется, имеют такое экстрава­гантное название. Зато он умел с помощью этих двух примитивных сталь­ных предметов подслушивать чужие телефонные переговоры...

Со дня ограбления банка прошла

всего-то какая-то неделя. За этот корот­кий промежуток времени Баклан проделал огромный объем работы. Чуди­ку также было чем заниматься - он то и дело выезжал на свои «про­слушивания».

Немного в стороне от этих дел остался Генерал Макар. Как-то выпал из обоймы. Ему было поручено срочно подготовить новые боевые машины для следующей операции. Но, так как все уже было практически готово ранее, то вся его работа заняла чуть больше суток. Новые усовер­шенствованные модели Акулы, Годзиллы, Черепашки и прочие тихо спали на длинных полках КБ, готовые в любую секунду выполнить любой же при­каз своих хозяев. И, так как Баклан более ничем не загружал Генерала, тот занялся заготовками грибов на зиму. В этом деле ему также не было рав­ных, как и в конструкторской деятельности. Его не затрудняло поднимать­ся с постели с рассветом и выходить с лукошком по грибы в лес. По кото­рому он перемещался со спринтерской скоростью, и к тому же, как опыт­ный грибник со стажем, легко определял характерные места произрастания грибов. И потому ежедневно оставлял многочисленных конкурентов (со­седей по даче), практически не у дел.

Гуляния по лесу доставляли Генералу незабываемое наслаждение. Сам по себе поиск грибов являлся лишь прологом (по сути). Или спортивным интересом, а в остальном - лишь причина, повод прогуляться по рассветному лесу, окунуться в молочный ночной туман и послушать ровный шелест мелких каплей дождя по кронам многолетних деревьев. И он слушал, а дождь буд­то что-то шептал одному ему известное и тайное, и очень важное. Как шеп­чут пузырьки пены в ванной (они тоже это знают).

И я знаю, о чем они шепчут. Правда не могу точно сказать, вернее - не имею на это право. Раскрывать эту тайну. И не раскрою.

Это что-то вроде колыбельной песни. Именно песни, а не песенки. То есть колыбельная, как фундаментальное музыкальное произведение. Со вступ­лением, с финалом, с кодой, со всем, что там полагается... И мне, когда я её (колыбельную) слушаю, сразу почему-то хочется лечь и уснуть... и долго не просыпаться ...

В течение нескольких дней Макар собрал такой запас грибов, что весь контингент Великой армии, не только напрочь объелся последних, но и за­просто мог теперь всю зиму питаться исключительно данными дарами ле­са.

Даже в комнате пыток между плетями и зубодёрами теперь висели ниточ­ки сушёных грибов с характерными спичечными окончаниями... Только когда в доме кончились все спички, Генерал вдруг понял, что это занятие ему уже надоело...

А Слава находился в глубокой прострации. Он потирал руки (во всех смыслах). Все последние дни он буквально парил в эйфории. И постоянно твердил, встав в позу императора: «...Мы стоим на пороге великих свер­шений. Осталось нанести последний решающий удар... Всего две более-менее сильные группировки остались на моём пути. Я стравлю их между собой, и они перегрызут друг другу глотки. И я завоюю весь московский рынок. Он будет мне негласно принадлежать. И я наполню московский рынок качественным товаром. Всё будет упорядоченно и верно. Всё будет течь в нужных руслах и в нужных мне направлениях. А я буду лишь ино­гда черпать ковшиком из этого золотого потока. Но изредка... Вы же знаете мои скромные потребности - глоток доброго вина, хорошая сигаре­та, чистый воротничок. Главное - бизнес!! Без твёрдой руки он погрязнет в хаосе. Но я наведу порядок. Если бы в каждой отрасли народного, или ка­кого там теперь (?), хозяйства, правил бы такой же строгий, но умный и справедливый руководитель как я (скромно)... Наша страна давно уже не сидела бы в жо..., а диктовала бы всему миру, как на..., и как надо... И наши корабли вселенной бороздили бы Большой театр… и т.д. и т.п.