Весь Дэвид Болдаччи в одном томе
Шрифт:
— Ты можешь кое-что сделать для меня. Но я расскажу тебе об этом утром.
Улыбнувшись, она улеглась на диване и протянула руку. Коллин послушно встал и подошел к ней. Через какое-то время единственными звуками остались перемежающиеся стоны и настойчивый скрип изнемогающего под избыточным весом дивана.
В квартале от дома Рассел Билл Бёртон сидел в неприметном «Боннвиле» своей жены, нянча между коленями банку диетической «Кока-колы». Время от времени он поглядывал на дом, куда его напарник зашел в 00 часов 14 минут и где Билл успел мельком увидеть главу президентской администрации в наряде, указывающем на то, что этот поздний визит отнюдь не деловой. С помощью телеобъектива
Бёртон посмотрел на спящие фары машины своего напарника. Малыш совершил большую ошибку, придя сюда. Это конец карьеры, возможно, не только для Коллина, но и для Рассел. Бёртон мысленно вернулся к событиям той ночи. Коллин бегом возвращается в дом. Рассел бледная, как полотно. Почему? За всей этой суматохой Билл не удосужился спросить. А затем они бежали через кукурузное поле за человеком, которого не должно было быть там, но который, черт побери, определенно там был…
Однако Коллин неспроста возвращался в дом. И Бёртон решил, что настала пора выяснить, какая у него была причина. Его не покидало смутное ощущение назревающего заговора. Поскольку сам Бёртон был исключен из числа участников, естественно, он заключил, что не будет в выигрыше от этого заговора. Ни на одно мгновение он не верил в то, что Рассел интересует исключительно то, что спрятано у его напарника за ширинкой. Она не такая, тут не может быть никаких сомнений. Все, что делает, она делает с какой-то целью, с важной целью. А смачно потрахаться с молодым кобелем — эту цель нельзя считать достаточно важной.
Прошло еще два часа. Бёртон взглянул на часы и тотчас же напрягся, увидев, как Коллин вышел на улицу и медленно направился к своей машине. Когда он проезжал мимо, Билл пригнулся, стыдясь того, что следит за своим товарищем. Подмигнув поворотником, «Форд» покинул квартал дорогого жилья.
Бёртон оглянулся на дом. В окнах одной из комнат — вероятно, гостиной — вспыхнул свет. Было уже поздно, но у хозяйки дома, похоже, еще оставались силы. В Белом доме ходили легенды о ее работоспособности. У Билла мелькнула мысль, проявляет ли она ту же самую выносливость в постели. Две минуты спустя улица опустела. В доме по-прежнему горел свет.
Глава 12
Громко ревя двигателями, приземлившийся самолет затормозил на короткой ленте бетона, составляющей взлетно-посадочную полосу Национального аэропорта, тотчас же свернул влево в нескольких сотнях ярдов от крошечного затона Потомака, заполненного толпами любителей покататься в выходные на лодках, и подкатил к девятому выходу. Сотрудник службы безопасности аэропорта, занятый группой возбужденных туристов, увешанных фотоаппаратами, не обратил внимания на быстро прошедшего мимо мужчину в годах. Впрочем, он его все равно не опознал бы.
Обратный путь Лютера явился полным повторением того, как он покидал Штаты. Промежуточная остановка в Майами, затем Даллас.
Сев в такси, Уитни увидел движущийся по шоссе Джорджа Вашингтона на юг поток вечернего часа пик. Уставшие люди возвращались после работы домой. Небо сулило дождь, а ветер метался по обсаженному деревьями шоссе, лениво петляющему вдоль Потомака. Самолеты через равные промежутки времени взмывали в воздух, закладывали вираж влево и быстро исчезали в тучах.
Лютера звало вперед еще одно сражение. Образ праведно возмущенного президента Ричмонда, стучащего кулаком по кафедре во время страстной речи против насилия, и стоящей рядом самодовольной главы его администрации стал неотъемлемой составляющей жизни Уитни. Уставший, испуганный старик, бежавший из страны, больше не был уставшим, больше не был испуганным. Всепоглощающее
Откинувшись на спинку сиденья, Лютер жевал оставшиеся с полета крекеры и размышлял над тем, хватит ли у Глории Рассел духа идти до конца.
Сет Фрэнк бросил взгляд в окно машины. Его разговоры с глазу на глаз с прислугой Уолтера Салливана открыли ему две интересные вещи, первой из которых была фирма, перед которой он сейчас остановился; вторая пока что могла подождать.
Размещенная в длинном сером бетонном здании в промышленном районе Спрингфилда у самой кольцевой дороги, фирма «Чистка ковров», если верить вывеске, была основана еще в 1949 году. Для Фрэнка подобное постоянство ничего не значило. Многие фирмы, имеющие давнюю историю, законопослушные в прошлом, в настоящее время превратились в фасады компаний по отмыванию денег организованной преступности — как китайской, так и своей, доморощенной. А рабочий, чистящий ковры в домах состоятельных владельцев, обладал прекрасной возможностью близко знакомиться с системами сигнализации, хранилищами наличных и драгоценностей и образом поведения намеченных жертв и их прислуги. Фрэнк не знал, с кем имеет дело: с одиночкой или с организацией. С высокой долей вероятности он мог зайти в тупик, однако никогда не знаешь заранее, что тебя ждет впереди. В трех минутах отсюда застыли наготове две полицейские машины. На всякий случай. Фрэнк вышел из машины.
— Это должны быть Роджерс, Будизински и Джером Петтис. Точно, тридцатого августа, девять утра. Три этажа. Проклятый дом оказался таким огромным, что трем человекам пришлось пахать там весь день.
Пока Фрэнк рассматривал грязную контору, Джордж Паттерсон сверился с журналом.
— Я могу с ними поговорить?
— Только с Петтисом. Остальных двух нет.
— Они уволились?
Паттерсон молча кивнул.
— Как долго они у вас проработали?
Паттерсон снова обратился к журналу.
— Джером у меня уж пять лет. Он один из лучших. Роджерс проработал около двух месяцев. Кажется, он переехал отсюда. Будизински работал меньше четырех недель.
— Маловато.
— Черт, такая у нас работа. Я трачу тысячу долларов, обучая этого типа, и через месяц — бац! — его уже нет. О такой работе не мечтают, вы понимаете, что я хочу сказать? Она грязная, душная. И зарплаты вряд ли хватит на то, чтобы ездить на Ривьеру, вы слышите, что я вам говорю?
— Адреса у вас есть? — Фрэнк достал записную книжку.
— Ну, как я уже сказал, Роджерс переехал отсюда. Если хотите поговорить с Петтисом, он сегодня на работе. Где-то через полчаса ему нужно будет ехать выполнять заказ в Маклин. Он как раз загружает оборудование в фургон.
— Кто определяет, какая бригада куда поедет?
— Я сам.
— Всегда?
Паттерсон замялся.
— Ну у меня разные люди специализируются на разной работе.
— Кто специализируется на долларовых местах?
— Джером. Как я уже говорил, он у меня лучший.
— Как получилось, что эти двое оказались вместе с ним?
— Не знаю, мы тасуем персонал. Иногда все определяется тем, кто сегодня вышел на работу.
— Вы не помните, кто-либо из этих троих не проявлял особого желания отправиться именно к Салливану?
Паттерсон покачал головой.
— Что насчет Будизински? У вас есть его адрес?
Сверившись с потрепанной тетрадью, Паттерсон черкнул адрес на клочке бумаги.
— Это где-то в Арлингтоне. Не знаю, там ли он по-прежнему.