Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Тот покачал головой, взял блокнот и написал: «Он будет распространять смерть, а мы будем распространять жизнь».
Генерал Шайлз вырвал использованные страницы блокнота и засунул их в боковой карман, опираясь на свою тросточку. Рокерман видел, что этот человек явно созрел для решения. На вырванных страницах была лакомая приманка — долгая, долгая жизнь и прекрасное безупречное здоровье. А Шайлз был из тех, кто привык доверять ученым. Разве не они подарили ему атомные бомбы и ракеты? Генерал должен был знать, что этот приз стоит того, чтобы рискнуть. А теперь он бы хотел проконтролировать сам процесс.
— Черт побери! — воскликнул Шайлз. — Кажется, у меня в руках курица, несущая золотые яйца.
— Помните, что может случиться, если фермер зарежет эту птицу, — угрюмо буркнул Хапп.
— Вы очень умны для лягушки, — отметил генерал Шайлз. — Но не надо забывать: фермер — это я.
— Надеюсь, что вы проявите благоразумие, — сказал Рокерман.
— Конечно, — ответил Шайлз. — Я оставлю вас обоих наедине с вашими научными разработками и верю, что вы сможете объяснить новые правила вашим сотрудникам. Предоставьте Викомб-Финча мне.
Рокерман погрозил пальцем.
— Ладно-ладно, — сказал Шайлз. — Чем меньше людей знает об этом, тем лучше.
Повернувшись, он широко зашагал к двери, распахнул ее и вышел.
Хапп слышал, как удаляется звук каблуков, и представлял себе, как щеголевато генерал отдает честь. Англичане вообще славятся военной выправкой.
— Могло быть и хуже, — пробормотал Рокерман.
Хапп согласно кивнул. Рокерман был прав, когда заткнул ему рот. И у стен есть уши. Рокерман верно решил, что Шайлза нужно ввести в курс дела. Здесь сам воздух пропитан жаждой власти. Генерал выглядит как человек, обожающий власть — чем больше власти, тем лучше.
— Викомб-Финч сорвался с крючка, зато мы подцепились на него, — сказал Рокерман.
Глава 55
Пожалуй, наше самое большое преступление — это приверженность жестокому фанатизму. Оно привело нас к истреблению или иному способу заглушения умеренности. Мы сломали людей с либеральными взглядами, вот что мы сделали. И посмотрите, куда нас это привело!
Джон почувствовал мгновенную антипатию к Адриану Пирду в лабораториях Киллалу. Этот человек нарядился в причудливый костюм из зеленого твида, в котором вышел ко входу приветствовать вновь прибывших. Он представлял собой карикатуру на важного сеньора, с лицом, загоревшим под интенсивным освещением внутреннего дворика.
Саму лабораторию Джон мог смутно видеть, когда бронированная машина спускалась со склона. Она находилась не прямо в Киллалу, как объяснил водитель, а немного севернее. В названии была тщательно продуманная доля путаницы, которую они никогда не раскрывали. Лаборатория располагалась в большом каменном здании, бывшей крепости. Грязно-серый камень лежал в согнутой руке гор, подобно злокачественной опухоли, простирающей свои метастазы к побережью близлежащего озера.
— Это чужеродный организм здесь, вот о чем вы думаете, — сказал водитель, словно прочитав его мысли. — Всем так кажется. Но внутри гораздо лучше, и оттуда вид совсем другой.
— Добро пожаловать к нам в Киллалу, — представившись, произнес Пирд. Рукопожатие его было сухим и формальным. — Наслышаны о вашей славе, доктор О'Доннел. Мы все очень взволнованы.
Джон почувствовал гнев. Доэни осуществил свою угрозу и создал миф о О'Доннеле! Отцу Майклу и мальчику был предоставлен гид, и они отправились в «другое крыло». Священник, когда уходил, старался не смотреть Джону в глаза. Он был все время молчаливым и задумчивым после исповеди. Стоны О'Нейла-Внутри, однако, прекратились, и Джон почувствовал себя несколько спокойнее. То, что он облегчил душу, здорово ему помогло. Душевное смятение, последовавшее после исповеди, лежало в преддверии ада. Все, чего сейчас хотелось Джону, просто еды и отдыха. И немного времени на раздумье.
— Мы организовали небольшое собрание руководящего персонала, — протараторил Пирд. — Надеюсь, что вы готовы к этой встрече. Время не ждет.
Джон посмотрел на него сквозь полуприкрытые веки, но гнев уже сменился усталостью.
Пирд подумал, что этот человек почему-то выглядит усталым и смущенным, но Доэни предупредил, чтобы ему не давали времени на размышления. «Пусть он потеряет душевное равновесие». Неужели… ЭТО, по предположениям, и есть О'Нейл?
Воздух во внутреннем дворике был наполнен запахами влаги и плесени, с добавлением выхлопных газов от отъехавших бронированных машин. Джон был рад, что покидает это место. Пирд сопроводил его через несколько больших двойных дверей, некоторые из которых оставались открытыми. Здесь можно было увидеть людей за различными занятиями — у компьютеров, вращающихся центрифуг, стерилизаторов, откуда с шипением вырывался пар. В одной из комнат Джон увидел голубой луч лазера. Создавалось впечатление хорошо организованной, но в большей степени бесполезной индустрии. Вокруг было много суеты, внимательного исследования тарелочек с культурами и тест-пробирок. И даже электронный микроскоп. За одной из закрытых дверей был слышен грохот электродвигателя.
В дальнем конце холла была изогнутая винтовая лестница. Она привела Джона и его спутника вверх, на площадку, где Пирд распахнул тяжелую дубовую дверь и пригласил в библиотеку. Стены украшали старые портреты с одной стороны, остальное место занимали книжные шкафы, стеллажи со стопками книг и выдвижная лестница. Небольшой камин итальянской работы, с высеченными из мрамора херувимчиками, располагался в конце открытого пространства, где помещались еще несколько массивных кресел и стол. В комнате пахло старыми книгами и сигаретным дымом. Джона представили по крайней мере десяти мужчинам. После третьего он уже не считал. Перед его глазами мелькали твидовые костюмы, свитера с высоким воротом, кардиганы… Кого-то из них звали Джим, доктор Бэлфор, «о котором вы, конечно, уже слышали». Когда Джон пожал последнюю, предложенную ему руку, со стороны стеллажей вывезли стоявшую там школьную доску и поставили рядом с камином.
Пирд подал знак, призывая своих людей к более благопристойному поведению. Они в самом деле были хорошо проинструктированы, и их лица выражали только глубокую заинтересованность.
Джон смотрел мимо сидящих людей, которые теперь внимательно и изучающе вглядывались в него, на пустую поверхность доски. Она была очень тщательно вычищена, и не было даже намека на то, что ее когда-либо использовали по прямому назначению. Пустая, черно-зеленая поверхность. Интересно, что ему с ней нужно делать? Внезапно он вспомнил о каре, наложенной на него отцом Майклом. Это должно пробудить О'Нейла-Внутри?
— Доэни говорил, что у вас есть новый интересный подход к чуме, — подсказал Пирд Джону.
Джон нашел мел внизу на выступе доски. О'Нейл-Внутри не возражал. За рукой было интересно наблюдать со стороны: она как бы двигалась сама по себе. Его тело жило другой жизнью. Повернувшись к Пирду и остальным со спокойной улыбкой, Джон заговорил твердым и уверенным голосом.
— Каждый из вас, конечно, согласится с тем, что вирус должен использоваться как специализированная структура, которая вводит нуклеиновую кислоту в клетки этой новой бактерии. Я думаю, что не стоит этого разъяснять данной аудитории.