Весь Карл Май в одном томе
Шрифт:
А сейчас мы вернемся немного назад во времени. Отец-Ягуар среди тех, кто был в засаде, оставался наиболее спокойным. И даже когда в долину въехал сам вождь абипонов и сердца всех камба учащенно забились, он даже не вздрогнул. Мимо них проехали вначале индейцы, потом белые и, наконец, Пахаро, Перильо и Пелехо… Когда Отец-Ягуар увидел этих троих, он наклонился к лейтенанту Берано и сказал ему на ухо:
— Оставайтесь здесь до моей особой команды. Если же услышите, что я выстрелил, можете начинать стрелять по абипонам.
И он устремился навстречу врагам.
С
— Негодяй, предатель, убийца! Как вы посмели нарушить мой приказ?
— Я здесь никому не подчиняюсь, — ответил лейтенант, глупо артачась.
— И даже Богу, сказавшему «не убий»? Но вы не просто переступили через эту божью заповедь, из-за вас теперь погибнут сотни людей!
С обеих противостоящих сторон раздались хлопки первых выстрелов. Но даже на первый взгляд потерь было больше, и намного больше, на стороне абипонов. Они несколько растерялись, и в это мгновение раздался бас гамбусино:
— Бегите, спасайтесь! Вы окружены!
И он, подав пример индейцам, повернул свою лошадь. Антонио Перильо и капитан Пелехо тут же последовали за ним. Заметив этот маневр, Отец-Ягуар сказал лейтенанту Берано:
— Сейчас на ваших глазах погибло по меньшей мере сто человек. Я уже говорил вам, что виновный в смерти такого количества людей неизбежно должен понести кару. Своего мнения я не изменил.
Он выхватил револьвер, приставил его к виску лейтенанта и выстрелил. Осечки не случилось…
Совершив эту казнь во имя высшей справедливости, Отец-Ягуар быстро оглядел всю долину, в данном случае, поле сражения. Прогремел новый залп камба, который для абипонов был еще более губительным, потому что они даже не видели тех, кто стрелял. Но куда же девалась троица вражеских «полководцев»? К Отцу-Ягуару подъехал Херонимо, а за ним — старик Ансиано, сказавший:
— Сеньор, здесь только что был Антонио Перильо, убийца моего повелителя Инки, но ему удалось сбежать. Я должен его догнать.
— Я с тобой! — сказал Отец-Ягуар. И прежде чем начать погоню, спросил у Херонимо: — Ты видел, куда скрылись три белых всадника, появившиеся в долине последними?
— Он повернули влево, к сожалению, мы не смогли их догнать, потому что в этот момент мы были без лошадей.
— Постарайся остановить это бессмысленное кровопролитие к тому времени, когда я вернусь!
И он дал шпоры своей лошади. Ансиано поскакал за ним.
С того момента, как гамбусино устремился прочь из долины, прошло не более двух минут, а силуэты троих всадников уже маячили на горизонте. В панике удирая от Отца-Ягуара, они развили поистине бешеную скорость.
— Мы вряд ли сумеем догнать их на чужих лошадях, — скептически
— Нет, мы их догоним, мы должны их догнать! Пришпорь как следует свою клячу!
Расстояние между тремя негодяями и их преследователями сокращалось, но, к сожалению, не так быстро, как хотелось последним. И тогда Отец-Ягуар вынул из-за пояса нож и со всего размаху вонзил его в тело своей лошади. Ансиано не верил своим глазам, да и никто из людей, хорошо знавших Отца-Ягуара, не поверил бы своим глазам. Случившееся было просто невероятным: он, человек, искренне любивший животных и никогда их не обижавший, нанес рану, причинил боль четвероногому существу! Но такова была сила ненависти, овладевшей им. Той ненависти, что граничит с умопомрачением. И Ансиано сделал то же самое, словно утратив собственную волю от шока, который вызвал у него в эти минуты поступок Отца-Ягуара. Обожженные болью лошади понеслись быстрее. Дистанция между беглецами и преследователями стала неумолимо быстро сокращаться.
— Сейчас хорошо было бы подстрелить их лошадей! — прокричал на всем скаку Ансиано.
— Сделаем! — ответил ему тоже на скаку Отец-Ягуар.
— Неужели?
— Ты еще не знаешь, как я стреляю!
Они чуть придержали лошадей, чтобы удобней было целиться.
— Подстрелите их лошадей как можно скорее, сеньор! — сказал старик.
— Не дави на меня! — ответил разгоряченный погоней Отец-Ягуар.
— Не понял, что значит «не дави»?
— Стрелять в них вот именно сейчас было бы большой глупостью с моей стороны.
— Но, сеньор, без лошадей они сразу окажутся у нас в руках!
— Как раз наоборот. Они успеют скрыться в лесу. А он здесь такой густой, что преследование станет практически невозможным. Я вообще не понимаю, почему они до сих пор этого не сделали. Но они все же не совсем круглые дураки, в конце концов, догадаются, что лес сейчас для них — лучшее укрытие. Поэтому надо постараться отсечь их от леса и выгнать в открытую пампу.
И Отец-Ягуар направил свою лошадь к опушке леса. Гамбусино, эспада и капитан скакали не вплотную друг к другу, между ними были расстояния разной величины. Лучшая лошадь была у капитана, соответственно он и держался впереди остальных. За ним ехал эспада, а замыкал троицу гамбусино, лошади которого приходилось особенно тяжело из-за большого веса ее седока. В какой-то момент гамбусино понял, что преследователи вот-вот настигнут их, и его первого… И тогда он сделал то же самое, что Отец-Ягуар: ударом ножа подстегнул теряющее силы животное. Догнав капитана, он крикнул ему:
— Сеньор, спрыгните с лошади, она нужна мне!
— Не смейте командовать мною! — ответил капитан.
— Мне некогда объяснять тебе, придурок, зачем это надо! Прыгай, кому говорят!
Капитан и не подумал подчиниться ему. И тогда гамбусино выстрелил в него. Капитан Пелехо взмахнул руками, истекая кровью, и упал с лошади. Бенито Пахаро, ухватив поводья его лошади, притянул их к себе.
— Вы видели, что произошло? — воскликнул потрясенный Ансиано, обращаясь к Отцу-Ягуару. — Он решил убить одного из своих спутников!