Вещь. Империя Терон
Шрифт:
— Вы предали клятву! — жесткий голос госпожи Заритты раздался так близко, будто Фарсим стоял рядом с ней, но пепел застилал глаза, и эльф так и не разглядел сам-андруну.
— Если правило вредит народу, его неплохо и нарушить, — заискивающе ответил Талаас.
— Я видела пленницу. Предупреждаю, не смейте! — другая Госпожа была больше напугана, чем решительна, и это Талаас прекрасно понимал.
— Что вы, госпожа Наззьята, у меня и в мыслях не было, — молодой дракон, подпустивший елея, говорил вкрадчиво, увещевал. От этого его ложь становилась
— Я принес артефакт, — продолжал Талаас. — Мы сможем обезопасить себя. Поток больше не будет угрозой.
— Артефакт не был передан добровольно, — раздался рядом мелодичный баритон лорда Старенса. Фарсим вздрогнул, повернулся к командиру, но из-за пелены пепла не увидел ничего. — Действие артефакт будет искажено.
— Это глупости. Все отлично знают законы артефаторики, — с явным вызовом возразил Талаас, диск в его руках хищно замерцал неполным набором камней. — Вам просто не нравится, что я могу сделать больше для нашего народа! Зависть застит вам взор! Но я все равно проведу ритуал, открою портал, и дам нашему народу возможность жить в новом мире!
— Ваши попытки доказать права на трон могут разрушить страну! — исключительно спокойно продолжал Старенс. — Одумайтесь! Не делайте этого! Не вмешивайтесь в процессы, которых не понимаете!
— Блеф! Наглый и бесцеремонный блеф! — в голосе разозленного Талааса слышались свист и шипение. — Я уже вас предупредил. Дал вам три дня. Теперь их два!
Старенс пренебрежительно рассмеялся:
— Да хоть один. Хоть пара часов. Вы невластны надо мной. Вы заигрались, юноша. Но поймите, ритуал проводить нельзя. В лучшем случае он убьет только вас.
— Вы не умеете признавать поражение! Но вам придется! — выпалил Талаас. — Придется, когда сила потока подчинится мне!
— Я бы не стала рисковать, — голос госпожи Заритты дрожал от волнения.
— При всем моем уважении. Разглагольствуя, мы теряем время! Время на единственную попытку! — сорвался на крик Талаас.
В следующее мгновение он начал читать заклинание. Шипение, клекот, запах раскаленных солнцем трав, жужжание насекомых затопили сознание Фарсима. Суховей касался щек, радость артефакта, получающего долгожданную и необходимую ему энергию, заставляла сердце замирать от восторга. К мокрым от слез щекам прилипал пепел, обдавал серой и жег легкие едким дымом.
Фарсим закашлялся, дыхание перехватило болезненной судорогой — Вещь была недовольна и разочарована. Эльф знал, что необходимо срочно добыть малахит, сердолик, голубой топаз и янтарь. Это было важней дыхания, важней сердцебиения, важней жизни и посмертной памяти. Артефакт требовал недостающие камни, опалял кости, заставляя искать необходимое. Но Талаас, утаивший отсутствие камней, был глух к нуждам Вещи. Он не чувствовал ее, и она это знала. За такое небрежное использование артефакт готов был мстить.
У Фарсима подкосились колени. Пелена пепла перед глазами стала черной и плотной. Кто-то грубо и резко тряхнул его.
— Перебирай ногами, — раздался приказ откуда-то сбоку.
Фарсим
— Простите, — пробормотал эльф так неразборчиво, словно был мертвецки пьян.
Ему чудилось, что Талаас, держащий не полностью собранный диск в ладонях, медленно двигался по лучу к центру синей звезды. Лорд Старенс, которому не давали приблизиться к сопернику четверо молодых аристократов, пытался достучаться до Талааса, остановить его. Но тот в трансе ничего не слышал.
— Нам пора! — громко заявила леди Диала.
— Его нужно остановить! — обернувшись к жене, отрезал командир.
Фарсим ни за какие богатства мира не стал бы ему возражать, столько гнева и решимости отражалось в изумрудных глазах. Лорд Старенс понимал, что Талаас и его друзья не послушают увещеваний, а остановить строптивцев магией не мог — близость ни на чем не сконцентрированного потока извратила бы любое заклинание так, что лорд мог стать причиной гибели всех присутствующих на площадке.
Его это ярило, как и осознание того, что молодые драконы считают попытки уговаривать без волшебства немощностью.
Но драконица встретила взгляд мужа твердо.
— Милый, — чуть нахмурившись, сказала она.
Лорд прикрыл глаза, глубоко вздохнул. И отступил на шаг от аристократов, охраняющих Талааса.
— Госпожа Диала права, — в голосе повернувшегося к сам-андрунам Старенса слышалось ледяное спокойствие. — Нам больше нельзя здесь оставаться.
— Думаю, вы правы, — с горечью согласилась госпожа Заритта.
С этими словами она отошла назад и, поразительно легко и грациозно для такой крупной бестии пробежав несколько шагов, взлетела. За ней последовали госпожа Среффа и появившийся на площадке лорд Санборн. Последняя сам-андруна медлила.
— Не покидайте нас, госпожа Наззьята, — поклонившись, попросил один из молодых аристократов. — Разделите с нами успех.
— Я не думаю, что он будет, — с явным сожалением ответила госпожа. И в этот момент Фарсим понял, что эта сам-андруна всегда была благосклонна к Талаасу и, желая ему стать правителем, поддерживала.
Сторонники молодого лорда больше не пытались ее уговорить, и госпожа Наззьята полетела вслед за сестрами прочь от замка. Фарсим ждал, что лорд Старенс скажет что-нибудь напоследок. Что-нибудь едкое, колкое, уничижительно саркастичное. Но дракон, как и его супруга, промолчал, словно не считал оставшихся на площадке достойными даже прощания.
Фарсим подмечал это и злость друзей Талааса походя, будто сквозь туман. Все мысли были заняты Вещью. Артефакт не просто злился, он чувствовал себя обманутым, игрушкой в чужих руках. Но ждал тепреливо, когда ритуал дракона поможет собрать достаточно энергии. Сквозь завывания иномирного ветра, сквозь шелест трав, шипение и клекот заклинания в сознание Фарсима прорывались окрики, чьи-то голоса, ощущение, что кто-то несет его на плече.