Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин

Лайнер Лев

Рейтинг опроса читателей

еженедельника «Антенна»

на лучший «народный» фильм:

1. «Белое солнце пустыни»

2. «Москва слезам не верит»

3. «Кавказская пленница»

Но если учесть, что «Белое солнце пустыни» — боевик, а «Москва слезам не верит» — мелодрама, то получается, что среди отечественных кинокомедий (во всяком случае, на взгляд читателей «Антенны») «Кавказская пленница» занимает первое место. Это теперь мы понимаем, что «Кавказская пленница» — одна из самых удачных и смешных наших отечественных комедий. Однако в 1966 году это понимали

далеко не все. Поэтому фильм рождался весьма непросто.

Все началось с коротенькой заметки в газете, где описывался подлинный случай. Кому она попалась на глаза, неизвестно, но Леонид Гайдай вместе с Морисом Слободским и Яковом Костюковским сели писать сценарий. Авторы умышленно не уточняли, где именно произошел факт кражи невесты. Вдохновленные успехом «Операции «Ы», они попросту придумывали новые похождения Шурика.

Сценарий отдали на киностудию «Мосфильм». Главный редактор, наверное, не сразу понял, что это сценарий «антисоветского» фильма, и пока счел его просто-напросто несмешным. Скептически отнеслись к «Кавказской пленнице» даже Никулин с Моргуновым. Многое в сценарии, по их мнению, было натянутым и нарочитым. Они даже отказались сниматься.

— В наши дни воруют невесту? Глупость какая-то! — сказал Никулин. — Сниматься не буду.

Не поверите, но дело дошло до парткома. На студии был план, и фильм Гайдая занимал в нем одно из важнейших мест. А тогда план был законом. Через неделю Никулина вызвали в один из самых важных кабинетов «Мосфильма».

— Юрий Владимирович, сценарий у нас в плане, съемки уже назначены. Вы же коммунист…

Никулин прямолинейно, но с достоинством ответил:

— Мне сценарий не нравится. Я не хочу сниматься в этом фильме. И вообще, у меня есть свой партком в «Союзгосцирке».

Ушел обиженным. Это же творческое дело: хочешь — снимайся, не хочешь не снимайся.

Потом позвонил Гайдай. И сказал так:

— Юра, ты же знаешь, как мы снимаем. Мы же во время съемок сами все придумываем.

Никулин подумал и решил, что режиссер прав. Кстати говоря, так и получилось. Сценарий был один, а фильм получился совсем другой. Он очень сильно выиграл от тех находок, которые внесли в него потом и авторы, и режиссер, и артисты.

В итоге после долгих мытарств сценарий все-таки утвердили.

И начинаться он должен был так.

Забор. К нему подходит Трус и, трусливо озираясь (а как еще должен озираться Трус?), выводит на заборе букву «X». Следом за Трусом к забору подходит уверенный в себе Бывалый и уверенно дописывает букву «У». Увидевший сие безобразие милиционер начинает щедро выводить трели милицейского свистка. Балбес не робеет. Как ни в чем не бывало подходит к забору и продолжает дописывать — «…дожественный фильм».

«Верхи» киностудии сочли такое начало фильма хулиганством. Приказали вырезать заставку. И вместо этого появился Шурик. На осле. Но и с таким началом фильм получился. Куда он ехал на осле, сейчас, надеюсь, не надо рассказывать даже ребенку.

Прекрасно сыграл роль Саахова Владимир Этуш. На этого актера Гайдай обратил внимание еще в картине Константина Воинова «Время летних отпусков», где Этуш виртуозно сыграл маленькую роль, как теперь говорят, «лица кавказской национальности». Роль Саахова была написана специально для него и подошла ему как нельзя лучше. Умный и интересный актер

много внес в свою роль, в текст и ситуацию «Кавказской пленницы». В противовес веселой тройке для создания большего комического эффекта он был на экране все время серьезен. Впрочем, вот что вспоминал сам Этуш:

«Гайдай хотел, чтобы Саахов был гротесковым, пародийным. Я понимал его… Но не мог с этим согласиться. В фильме играла знаменитая тройка — Никулин, Вицин, Моргунов. Все пародийное, гротесковое, условное, конечно, по праву принадлежало им. Соревноваться с ними, пытаться «урвать свое» было бы с моей стороны, мягко говоря, неумно. Но главное — ненужно. Я должен был положить своего Саахова на другую чашу весов. Всю эксцентрику необходимо отдать тройке. А мне — серьезность, иначе я как актер просто погибну… Важен в этом смысле был наш спор с Гайдаем по поводу сцены, когда Саахова, незадачливого жениха, героиня фильма Нина обливает вином. Гайдай предлагал в этом эпизоде максимум эксцентрики. Я же предложил серьезность. Ведь мой Саахов серьезен, он не понимает, как можно отвергать его ухаживания. Сцену отсняли, и единственной уступкой Гайдаю остался цветок за ухом, который, однако, лишь подчеркивал мою серьезность, и это — я был счастлив убедиться — дало нужный комический эффект…»

Внешне — по жестам, мимике, голосу — я играл конкретного человека. Своего хорошего знакомого, живущего в одной из кавказских республик. Рисунок роли я списал с него. И очень беспокоился, как бы он не узнал себя и не обиделся. Этот мой знакомый, кстати, был на просмотре фильма и не узнал себя. Очень хвалил фильм и сказал: «Слюшай, замэчательно! Как похожэ, как похожа! Я сам знал таких, такие у нас на Кавказе в Нагорном Карабахе живут!..»

А далее артист шутливо-мрачновато продолжал:

«Меня вообще хотели убить. Сначала был фильм «Председатель» — там я тоже кавказца играл, полковника КГБ. После этого один приятель мне по-хорошему посоветовал: «Ты на Кавказ не езди — тебя там убьют». А когда я сыграл в «Кавказской пленнице», этот же товарищ сказал: «Ну вот, теперь тебе и на Кавказ не надо ехать — они тебя в Москве убьют». Разрешилось все мирно, на рынке. Меня очень дружелюбно приняли. Угощали наперебой. И до сих пор угощают. У них с чувством юмора все в порядке».

Летучая фраза «Шляп сними!», как и многие другие, родилась по ходу съемок.

В будущем Гайдай скажет:

Я стараюсь делать фильмы для всех возрастов, от школьников до академиков. Уверен, что это трудно, но возможно. Конечно, зрительский смех над товарищем Сааховым для меня во много раз дороже, чем смех, который вызывают у публики Трус, Бывалый и Балбес. Хочется, чтобы смеялись побольше, но потом обязательно задумались, а над чем, собственно говоря, они смеялись. Пусть смеются и размышляют — это важно.

Мне не хочется вступать с Гайдаем в заочную полемику, но и промолчать не могу. Сатира нынче — ого-го-го! — на высоком уровне. Сатиры нынче хоть отбавляй. Сатирические заряды ежеминутно и повсеместно выплевываются с желчью или матом. А то и с желчью и матом. И потому так хочется просто посмеяться, отдохнуть, не размышляя о проблемах… А нет таких новых комедий. Практически вообще комедий нет. Вот и смотрим с удовольствием, дорогой Леонид Иович, ваши комедии в десятый — двадцатый — тридцатый — сороковой раз.