Веселые байки из тюрьмы
Шрифт:
Профессор снял очки, почесал переносицу и задумчиво сказал – Ну если подумать и постараться, то "двушек" штук одиннадцать – двенадцать.
– Вот видишь, – вскричал Студент, обращаясь к Генке, – двенадцать хат в Москве, а ты со своей Ольховкой.
– Так мы в Москву и ехали, – почти прошептал Трактор.
– Ша, не на базаре! это вступил в разговор Пулемет, – давай, расскажи-ка по порядку, а то муть какая-то, – и сурово глянул на Генку.
И Генка Трактор начал рассказывать свою историю…
Родился я в Ольховке Лебедевского
– Конечно, слышали, – не смог промолчать Колесо, – там же еще рядом совхоз "20 лет без урожая". И хотел еще что-то добавить ехидное, но Пулемет пристально посмотрел на него и Колесо замолк.
А Студент спросил у Профессора, – Где этот Лебедевский район?
Профессор что-то прикинул в уме и ответил, – Километров 170 от N.
Окунь недовольно пробурчал, – Ты нам еще тут автобиографию напиши и школьный аттестат покажи, лучше за деньги расскажи, где такие лежат? Я прям сейчас на рывок пойду (в побег), чтобы забрать.
–Так я про деньги и говорю, – насупившись сказал Генка. И продолжил, – Так вот, был у нас колхоз, а председателем был Василий Никанорыч.
Тут опять не выдержал Колесо и обернувшись к дедам, которые отложив воспоминания, слушали Трактора, спросил у Свечи, – Свеча, а это не твой брательник там, в колхозе за председателя рулит? И пародируя старика, добавил гнусавым голосом, – а может ты, Свеча, еще и партейный, а?
– Щанок, заорал, Свеча, приподнимаясь с нары, – да я…
– Ша, угомонитесь, – повысил голос Пулемет, – дайте человеку рассказать и обращаясь к Генке уже спокойно добавил, – ну и что ваш Никанорыч?
–Так вот он, – продолжил Трактор, – решил сделать из колхоза фермерское хозяйство. Что-то там нахимичил, и мы все стали фермерами, а он директор, ну или как его там? Не знаю, но так главным и остался. А свиней было в колхозе почти двенадцать тысяч, не считая молодняка, я же знаю, у меня там мать работает. Меня то никуда на работу после того трактора не берут, вот я дома хозяйством и занимался.
– И вот Никанорыч вместе с бухгалтершей Петровной решили, что свиней нужно всех продать.
Услышав про Петровну, Колесо улыбнулся и начал поворачиваться к Пике. Заметив это, Пулемет строго глянул на него и показал кулак. Колесо, хмыкнув в ладонь, промолчал.
– Ну Никанорыч с Петровной на собрании уговорили всех наших, – продолжал Генка, – и начали искать покупателей. Двенадцать тысяч свиней – это вам не порося на базаре продать. Искали-искали и нашли каких-то чернож.., – потом быстро глянул на Вартана и Али, которые бросили игру и тоже сидели за столом, с интересом слушая, осекся и поправился, – нерусских.
– И вот эти нерусские, у них в Подмосковье фабрика, да и не одна, где колбасу делают.
– Мясокомбинат, – поправил с верхней нары Профессор.
–Да, да, мясокомбинат, – кивнул Генка и продолжил, – они и купили всех свиней сразу, живым весом. Представьте, "КАМАЗами" недели две возили, вывезли
Когда свиней продали, то на ферме работы мало стало. Председатель стал строить себе новый дом, а деньги в старом держал у себя. Это тоже Юрка рассказал, он вместе с мужиками, сейф из конторы помогал перевозить к Никанорычу в старый дом. Ну, как сейф, ящик такой железный. Вот Юрка меня и подговорил, давай, говорит, украдем и в Москву уедем. А у Юрки в Москве дядька родной живет – Матвей, тоже наш, ольховский. Он там в армии служил, потом остался, сейчас где-то на заводе работает. Юрка сказал, что Матвей поможет, приютит на первое время, а мы документы новые сделаем, квартиру купим и фирму свою откроем, ведь денег у Никанорыча много. Да и Юрка бизнес хотел свой какой-нибудь.
При словах о бизнесе, Профессор усмехнулся, а Колесо, с серьезным видом поинтересовался, – А бизнес какой? Свиной или тракторный?
– Да помолчи ты, язык без костей, – не выдержал Пика, – пусть расскажет.
И вот в обед, когда какое-то собрание у них в конторе было, мы в дом и залезли, с обратной стороны через окно, Юрка же там бывал уже. Он еще и ломик прихватил. Замок хлипкий на сейфе, сковырнули быстро, а там денег – тьма тьмущая, да почти все не наши, доллары, прям в пачках. И рубли еще были. Давай мы сумку по дому искать, наши спортивную и начали туда складывать, почти половина сумки вышло. А в сейфе еще ружье лежало разобранное и патроны, я его тоже прихватил, ну и патронов штук двадцать, если что, то в Москве продадим, там, говорят, все можно продать. Юрка еще в шкафу рубашки новые нашел, прям в этом, целлофане. Фирма крутая – "Табаки".
– "Табани", – на автомате поправил Профессор, которые тоже уже сидел за столом и курил с задумчивым видом.
– Ну да, – согласился Генка, – да, еще две бутылки коньяка, как его? Во, "Метаска".
–"Метакса", – опять поправил Профессор.
Генка глянул на него, помолчал, о чем-то задумался и продолжил. Ну вылезли мы обратно через окно и решили домой не заходить, а сразу в Москву ехать. Матери, думал, телеграмму дать из N., чтобы не волновалась, вещи уже в Москве купим, ведь мы теперь богатые, как эти, как они, ну, Ротвейлеры.
– Рокфеллеры, не удержался Профессор.
Генка не обратил внимание на замечание и рассказывал дальше – миллиардеры. Вышли мы на трассу, что на Лебедево ведет и давай попутку ловить. Попался мужик на "Зиле", за бутылку коньяка согласился довезти. Только он с другой стороны заезжал в Лебедево, с той, где элеватор, знаете?
– Конечно, – не смог смолчать Колесо, – мы же каждый день в Лебедево на элеватор мотаемся, жить без этого не можем, скажи Труба? Вон, берем Студента с собой, Шрама за водилу и поехали… В Лебедево, на элеватор.