Весенние грозы
Шрифт:
– Хорошо бы, если погнался, - задумчиво протянул викарий, кутаясь в плащ.
– Лучше биться здесь, чем из города их выковыривать...
Но никто не гнался за белым войском. Когда дорога проходила через лес, их обстреляли. Из-за деревьев вылетело несколько стрел, однако эльфы сбежали, едва братья пустили коней в их сторону. Судя по следам, нелюдей было немного. Северянин велел шагать скорей, чтобы миновать лес, пока эти стрелки не привели подкрепления.
Исполняя приказ, усталые братья зашагали быстрей. За лесом открылась широкая равнина, покрытая распростертыми телами - в белых и пестрых плащах. Белых было намного больше. Среди покойников расхаживали несколько фигурок в разноцветной одежде - выискивали
Воины пересекли равнину, стараясь не глядеть на покойников. О Гилфинг, сколько их... У подножия холма, ограничивающего равнину с юга, все еще шел бой. Остатки воинства Белого Круга отбивались среди обозных фургонов. Эльфы обложили их с трех сторон, оставляя возможность бежать. Братья понимали, что бегущих изрубят, и продолжали защищаться на месте. Когда правофланговая колонна появилась на равнине, большая часть эльфов развернулась против них. Северянин велел атаковать, пробиваться к своим. На стрелков надежды было мало, так что им не дали времени развернуться, велели бежать за кавалерией. Два конных отряда построившись клиньями, атаковали справа и слева. Велитиан, как обычно, находился в середине клина и не принял участия в первом ударе, только услыхал, как тяжеловооруженные братья с грохотом и воплями опрокинули нелюдей, да мелькнули под копытами коня пестрые одежки...
Эльфы, которые кинулись навстречу беспорядочной массой, не сдержали копейного удара тяжелых клиньев, подались в стороны, но за спиной всадников снова сомкнулись и навалились на тяжело бегущих пехотинцев. Кавалерия развернулась и атаковала снова, но уже потеряв строй и разбег. Началась беспорядочная свалка. Велитиан рубил и колол, юркие нелюди увертывались и парировали отменно ловко, а оружие и доспехи у них были отличные - несколько раз клинок Велитиана бессильно скользнул по кольчужным звеньям, не причиняя врагу вреда. Белые плащи сошлись в плотный строй, конные и пешие вместе, пробились к обозу, там эльфы навалились снова. Рослые, ловкие нелюди дрались уверенно и, что страшней всего - весело. Они смеялись, нанося и получая удары. Их веселье казалось ужасным. Они хохотали, скользя в собственной крови и норовя поразить противника из последних сил, умирая и корчась от боли. Северянина, командира колонны, проткнули копьями, Лайсен потерялся в рукопашной, у Велитиана в руке сломался клинок... Он подхватил с облучка покинутого фургона кнут и стал раздавать звонкие удары. Новое оружие оказалось действенным - убить не убивало, но эльфы попятились. Велитиан, вопя что-то неразборчивое, погнал коня на толпу нелюдей, кнут в его руке выписывал петли и кренделя. Юношей овладела ярость. Он сам не понимал, куда несется и что орет. Молоденькому эльфу не повезло - ему располосовало лицо. Нелюдь взвыл... и тут Велитиан почувствовал, что конь под ним падает. Выскользнул из седла, перед глазами мелькнуло белое оперение стрел, торчащих из шеи жеребца... Юноша замер, ожидая, что вот-вот ударит стрела... Сзади кто-то схватил за белый плащ и повалил на землю, поволок... Велитиан пришел в себя под фургоном, куда затащил его Кенгель.
– Что?
– выдохнул Велитиан.
– Бежать надо!
– прохрипел брат, утирая кровь с лица полой грязного плаща.
– Там справа кусты, давай попробуем уйти...
Они выбрались из-под днища повозки и нырнули в неглубокий овраг, края которого заросли кустарником. На кустах белыми валиками лежал мягкий тяжелый снег, заслонял вход в лощину - должно быть, поэтому их не заметили. На дне оврага в луже талой воды валялся брат Лайсен, борозды в снегу на крутом склоне отмечали место, где он свалился. Викарий был жив, но без сознания.
Когда Лайсен пришел в себя, юноши как раз спорили, куда направляться - Велитиан хотел пробираться на юг к нелльской границе, где эльфов наверняка нет. Кенгель твердил, что нужно идти обратно, к крепости Фраг, мимо столицы марки, где обоз и отец Брак с отрядом.
Вокруг все таяло и текло. Между древесных стволов били яркие солнечные лучи - такие яркие и теплые, что казались осязаемыми полотнищами желтой кисеи. Весна возвратилась.
Викарий осторожно сел. Нога его была плотно забинтована обрывками белого плаща и болела. Юноши обернулись в нему.
– Как вы, отче?
– с тревогой спросил Кенгель.
– Милостью Гилфинга, живой. Благодарю, братья, что не покинули меня. А чем закончилась битва?
– Битву мы проиграли, - буркнул Велитиан.
– Эльфы хитростью взяли, - поддакнул Кенгель, - холод наколдовали! Нелюди! Коварством одолели!
– Бились они тоже неплохо, - заметил Велитиан и смолк.
– Я слышал ваш спор, - снова заговорил викарий.
– Вель прав, на юг идти безопасней... но мы люди военные, наш командир отец Брак - в Феллиосте. Я попробую туда. Помогите мне палку подыскать, не то идти не смогу.
– Мы с вами!
– тут же заявил Кенгель.
– Своих не бросаем, - согласился Вель.
Брели три дня. Прятались в кустах, ночевали в укромных лощинках. Отец Лайсен ослаб от потери крови и едва ковылял, опираясь на плечи молодых товарищей. Хорошо еще, что снова стало тепло, можно было ночевать, не дрожа в мокрой одежде на ветру. Есть было нечего, жевали какие-то коренья, которые отыскал Лайсен. Викарий утверждал, что корни съедобные, и Велитиан на всякий случай постарался запомнить, как выглядит растение. Однажды, когда остановились передохнуть, из кустов выскочил заяц. Велитиан умудрился сбить зверька кнутом. Этим оружием он владел превосходно... Заяц был тощий, как и положено по весне, но благодаря этой добыче беглецы продержались.
На третий день их обнаружили. Первыми заметили дети, двое мальчишек и девочка лет десяти. Увидели в лесу оборванных путников, девочка вскрикнула - и дети умчались. Беглецы на всякий случай решили убраться с этого места, но далеко не успели уйти - появились крестьяне. Шесть мужчин во главе со старостой - тем самым, которого порол Кенгель. Смотрели селяне угрюмо, в руках держали топоры и вилы.
Оглядев жалких беглецов, староста вздохнул:
– Ну что, добрые мои господа... Идемте уж, накормлю, раз такое дело случилось.
Потом оглядел спутников, угрюмых бородачей, и пояснил:
– Авось, не выйдет беды, ежели я добром и за доброе, и за злое воздам...
И снова тяжело вздохнул.
ГЛАВА 24 Вейвер в Сантлаке
Мясник оглядел гостя. Что-то было не так. Гертель ухмылялся как-то странно, многозначительно. Хитрый мальчишка что-то задумал... Гедор не раз примечал - пацан смотрит ему в спину со странным выражением, поглаживает тонкие, едва пробившиеся, усики. Но в глаза стражник не глядел, так же, как и все прочие.
– Чем могу служить, мастер Гертель?
– Думаешь, ты самый хитрый?
– парень перестал улыбаться и попытался посмотреть Мяснику в лицо. Не смог выдержать ответного взгляда, отвел глаза.
– Я давно за тобой слежу!
– Ну и чего высмотрел, мастер? За мной весь город следит.
Начальник стражи - важная шишка, ему не скажешь: "Или говори, зачем явился, или выметайся вон!"
– Вчера под вечер старшины собирались у мастера Увина дома, совет держали.
Увин - старшина цеха кузнецов, один из почтеннейших людей Вейвера. У него большой дом и, когда цеховое начальство хотело посовещаться неофициальным порядком, то собирались обычно у него. Это Мясник уже знал, но что вчера снова мастера шептались, этого пока не слыхал. Он вечер провел у Медузы, последние новости до него еще не добрались.