Весенние ветры
Шрифт:
Они шли по аллее, обсаженной апельсиновыми деревьями; с обеих сторон благоухала зелень сада, за фигурными живыми шпалерами которого прятались от посторонних глаз прогуливающиеся дети и жены князя. Юсфен не был приверженцем моногамии и трижды устраивал пышную свадебную церемонию. Разумеется, помимо официальных жен, князь содержал нескольких любовниц, живших в отдельном флигеле дворца.
Каран решил пойти самым простым путем и попросить аудиенции правителя, через начальника стражи сообщив, что у него есть адресованное монарху письмо от одной высокопоставленной анторийской особы.
Минут
Каран незаметно подмигнул спутникам: не все так плохо, анторийцы еще не персоны нон грата в Шегере. Сам факт, что к ним вышел чиновник, а не слуга, говорил о многом.
Помощник привел их в отделанный молочными матовыми кристаллами просторный зал, в дальнем конце которого на возвышении стояла мягкая софа, заменявшая трон. Помост был устлан мягким золотистым ковром, в тон ему были подушки, разбросанные по дивану.
Другой мебели в зале не было.
Ярким пятном выделялся на фоне каменных, отполированных до блеска графитовых плит, еще один ковер, на этот раз малиновый, расстеленный перед ступеньками возвышения.
— Это те самые кристаллы, — одними губами сказал Каран, покосившись на ближайший резной столб, поддерживавший полуциркульный свод; его ребра украшал тончайший растительный орнамент.
Зара подошла ближе, осторожно дотронулась до камня рукой. Он был теплым. Вернее, не так — он генерировал тепло. Проведешь по нему ладонью — и кристалл ответит приятной волной энергии, бурлящей в его недрах. Жаль, что ее нельзя извлечь без предварительной обработки, но согреть такой камушек может. Он как солнышко, такой же ласковый…
— Нравится?
Все трое вздрогнули и обернулись на голос.
Неслышно войдя в тронный зал через одну из потайных дверей, на них внимательно смотрел князь Юсфен.
Глава 19
— Вы анторийцы? — князь неспешно прошествовал к ним в сопровождении пары телохранителей, державшихся на шаг позади своего повелителя. Суровые обветренные лица поневоле вызывали страх. Сам Юсфен вызывал скорее брезгливость. Невысокий, жилистый, с отливающей бронзой кожей, черными вьющимися волосами, собранными в высокий хвост, он и так не был особо привлекательным, а тут еще эти маслянистые поросячьи глазки. Одет в песочного цвета свободную длинную рубаху и сужающиеся книзу штаны на тон темнее.
Каран, взявший на себя роль главного, низко поклонился, знаком попросив сделать то же самое других.
— Пусть один из вас подойдет, — князь сделал неопределенный жест рукой, и стражники встали за спиной у гостей. Сам Юсфен прошествовал к софе и развалился на подушках.
Неизвестно откуда вынырнул мальчишка с опахалом, оберегая повелителя от жары.
Покосившись на суровые лица телохранителей, Каран направился к тронному возвышению, опустился перед ним на одно колено и в низком поклоне протянул князю письмо от анторийского главы Департамента иностранных дел.
— Что это? — Юсфен подозрительно покосился на конверт. — Мальчик, подай его мне!
Юный слуга (а, может, и раб) проворно сбежал вниз,
Все трое анторийцев могли лишь гадать, что в письме Нубара Эрша могло вызвать столь противоречивую реакцию.
От Зары не укрылось, как Каран смахнул со лба капельки пота. Замер в той же коленопреклоненной позе, выжидающе смотрит на монарха. И волнуется.
Она впервые задумала о том, что будет, если князю не придется по нраву послание ее начальника. Просто выгонят ли их из дворца, бросят ли в тюрьму или попытаются убить прямо в тронном зале. Высокие телохранители с каменными лицами заставляли предполагать наихудший исход дела.
Наконец Юсфен закончил чтение и вновь перевел взгляд на своих гостей:
— Пусть подойдут остальные.
Ни Зара, ни Меллон не испытывали особого желания предстать пред очами князя, но выбора не было. Радовало лишь то, что телохранители остались стоять на своих местах. Впрочем, они мастера метать ножи, расстояние для них не проблема. Получится очень эффектно: распростертые перед тронным возвышением трупы.
Последовав примеру Карана, Аидара низко поклонился, но на колени не встал. Сеньорита Рандрин ограничилась реверансом и полупоклоном.
Зара ощутила на себе взгляд маслянистых глаз, внимательно изучавших ее лицо и фигуру; ей это очень не понравилось. Она непроизвольно дернулась, в ответ одарив князя холодом кобальтовых глаз. Гаденькая улыбка с его губ тут же исчезла, уступив место недоуменному выражению лица. Не ожидал подобной реакции, привык, что к нему приходили по первому зову?
Сеньорита Рандрин гордо выпрямилась, щедро одарив Юсфена цветовыми метаморфозами своих глаз.
— Похоже, леди самая высокородная из вас, — заметил князь. — Почему же письмо отдали не ей?
— Спросите об этом у написавшего его человека, Ваше сиятельство, — вышел из положения Каран, метнув на коллегу неодобрительный взгляд.
— Боюсь, случай представиться не скоро. Он просил поговорить с вами… Какая-то просьба, приятная мелочь, которую я могу сделать для своих гостей. Что же, давайте поговорим, но завтра. А сегодня я приглашаю вас на ужин. Надеюсь, вы располагаете свободным временем и не торопитесь продолжить путь?
Даже если бы они не располагали, отказаться было нельзя.
— Вы поселились в гостинице? — вставая, поинтересовался князь. — Скажите моим слугам, в какой, и они перенесут ваши вещи. Как друзья моего старого приятеля вы будете жить во дворце.
Юсфен хлопнул в ладоши, и в зал вошел старший слуга в форменной коричневой одежде. Подойдя к тронному возвышению он по очереди отвесил поклоны — сначала до пола князю, затем поясные анторийцам — и замер в ожидании указаний.
— Ургус, вели позаботиться о моих гостях. Устрой их со всеми возможными удобствами, приставь слуг, проследи за тем, чтобы они ни в чем не нуждались. У них остались вещи в городе — пусть заберут и вернут заплаченные за комнаты деньги.