Весна (Дорога уходит в даль - 3)
Шрифт:
А теперь забежим и еще дальше - в наши дни. Сегодня мы можем полностью охватить и понять дело Дрейфуса и все двигавшие его пружины. Мы можем даже точно назвать ту черную силу, которая создала и вдохновила дело Дрейфуса. Сегодня эта сила называется "фашизм".
Дело Дрейфуса было одной из первых схваток нарождавшегося фашизма со всеми добрыми и честными силами мира.
Сегодня фашизму противостоит мир коммунизма. Это громадная, непобедимая армия.
И каждый из нас - солдат этой армии.
Глава восьмая. "УВАЖАЕМЫЕ ГОСПОЖИ"
Вот уже мы и снова в ярме: началось учение в институте.
Очень грустно думать, что до окончания курса нам еще целых три года учиться.
О том, что мы отныне старшеклассницы, что это очень хорошо, почетно и ответственно, мы услыхали от нашего нового преподавателя русского языка, Василия Дмитриевича Лапшина (сокращенно его зовут "Лапша"). Мы уже раньше знали - это знает весь институт!
– что Лапша очень любит, просто обожает произносить торжественным голосом пышные речи на разные темы, по всякому поводу и даже без особо важного повода.
Сегодня Лапша впервые знакомится с нами. До сих пор мы были мелюзга, младший класс, и русский язык преподавала у нас учительница.
Молча, сосредоточившись, прежде чем начать говорить, Лапша стоит перед нами во всей своей красе. Он человек неопределенного возраста. Лицо у него выцветшее, словно Лапшу долго держали в сундуке, забыв посыпать нафталином, и моль основательно поела его, даже бородку пощипала и обесцветила. В общем, внешность у Лапши неувлекательная, фигура хлипкая.
В пьесе Островского "Лес" об одном персонаже говорится:
"Злокачественный мужчина", - вот такой и Лапша.
Лапша начинает говорить. Речь как речь, но произносит он ее проникновенным голосом и, вероятно, для пущей торжественности рубит фразы на отдельные многозначительные куски.
– Поздравляю вас, уважаемые госпожи, с переходом в старшие классы...
Мы очень обрадовались тому, что мы уже не просто "дети"
или даже "медамы", как называли нас до этих пор синявки и учительницы, а "уважаемые госпожи"! Мы весело зашумели. Но Лапша поднимает указательный палец - он еще не кончил своей речи и просит тишины. Мы смолкаем, и Лапша продолжает свое рубленое красноречие:
– ...и желаю вам - от всей души - сил, здоровья, успехов и удач на вашем жизненном пути...
И так далее. И тому подобное.
Когда красноречие Лапши наконец иссякает, мы встаем в своих партах, делаем реверанс ("макаем свечкой", как это называют приготовишки и первоклашки) и жужжим хором, почти не разжимая губ, очень вежливо и приветливо:
– Бз-з-зум-бзум-бзум! Бз-з-зум-бзум-бзум!
Этот обряд вежливости тоже очень давний и почитаемый в нашем институте. Он всегда производит прекрасное впечатление на всякое начальство. Когда хором, с изысканной вежливостью, окунаясь в глубокий реверанс, весь класс зудит это идиотское "бзум-бзум-бзум!", всякому ясно, что мы удивительно благовоспитанные "уважаемые госпожи" и растроганно благодарим нашего любимого наставника за его внимание и за глубокую мудрость его поучений.
В старших классах все преподаватели - мужчины. Иные ученицы этим даже гордятся: вот, значит, мы взрослые! Такие ученицы даже говорят про младшие классы пренебрежительно:
"Ну, это у малышей, там бабы преподают..." Кто преподает лучше, мужчины или "бабы", нам пока сказать трудно. Если сравнивать Лапшу с той учительницей, что преподавала у нас в младших классах, Анной Дмитриевной Волковой, то у нее на уроке было гораздо интереснее, чем у него. Она преподавала горячо, она любила свой предмет, - и это, конечно, передавалось и некоторым ученицам. Некоторым, не всем, потому что, например, в таких тупых, раскормленных
Меле как раз очень понравился Лапша. Она предпочитает его нашей учительнице Анне Дмитриевке Волковой!
– Он хоть смешьной, и на том спасибо! А Волкова - шьто?
Варьятка! [По-польски - сумасшедшая] Как начнет завывать: "Под большим шатром голубых небес, - вижу, даль степей расстилается..." Подумаешь!
Меля презрительно фыркает по адресу Анны Дмитриевны - добрых чувств она к ней не питает. Но нам - Варе, Мане, Катюше, мне (Аида Карцева сегодня почему-то не пришла в институт) - сегодня стало грустно. Маленькая, страшно худая, словно высохшая, с лицом нездорового, желтого цвета, с горящими, как угли, черными глазами, Анна Дмитриевна совершенно преображалась, когда читала какие-нибудь из своих любимых стихов. К любимым относилось и это стихотворение "Русь", которое вспомнила сегодня Меля Норейко: "Под большим шатром голубых небес, - вижу, даль степей расстилается..." Меля вспоминает это с насмешкой, мы - с любовью к учительнице, открывшей перед нами поэтическую картину родной страны.
Анна Дмитриевна любила - неразделимо любила - и родную страну, и родной язык, и родную литературу! Она и нам передавала это чувство.
Ничего подобного не ощутили мы на первом уроке у Лапши.
Он и о литературе говорил так же тягуче-скучно, как поздравлял нас с переходом в старшие классы. Объясняя нам, что такое "периоды", Лапша привел литературные примеры.
Скучный - из Карамзина:
"...Юноша неблагодарен: волнуемый темными желаниями, беспокойный от самого избытка сил своих, с небрежением ступает он на прекрасные цветы, которыми судьба и природа украшают стезю его в мире, - человек, испытанный опытом, в самых горестях своих любит со слезами благодарить небо за малейшую отраду!"
И поэтический - из Батюшкова:
"...Я видел страну, соседнюю с полюсом, близкую к Гиперборейскому морю, где природа бедна и угрюма, где солнце светит постоянно лишь в течение нескольких месяцев, - но где все же люди могут находить счастье!"
Оттого что Лапша читал это равнодушно, поэтический Батюшков прозвучал так же бесстрастно и безрадостно, как скучный Карамзин.
Впрочем, по одному уроку - да еще первому, да еще с поздравительной речью!
– судить об учителе нельзя. Подождем, может быть, дальше будет интереснее.
Зато утешил нас другой новый учитель - француз, мсье Регамэ, Иван Людвигович Регамэ. Он вошел в класс решительно, как сказала потом Катюша Кандаурова: "победительно".
Лицо его, красивое, умное, говорило: "Я вас еще не знаю - и вы тоже еще не знаете меня. Познакомимся - вы мне понравитесь, и я вам понравлюсь, - и все будет великолепно!"
Регамэ - француз и родился во Франции, в Париже, но с самой молодости живет в России, окончил Московский университет. По-русски он говорит не только без иностранного акцента, но даже так, как в нашем крае говорят лишь немногие: настоящим "московским говором". На уроке мы, по его заданию, читаем стихотворение "Смерть Жанны д'Арк" (автор - Казимир Делявинь) - о том, как Жанна, простая французская пастушка из деревни Домреми, спасла Францию, разбила напавших на нее англичан и погибла на костре. Когда-то в детстве я читала книжку о Жанне д'Арк, и читала с восторгом! Теперь Жанна предстала передо мной в прекрасном, звучном стихотворении Делявиня. Встреча эта была мне радостна, и отблеск радости осветил для меня и учителя Регамэ. Он заставил нас читать и переводить стихотворение - по скамьям, как сидим: