Весна народов. Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой
Шрифт:
«Россия выковывается как нация, обладающая целостным характером и целостным сознанием. Ибо мы только теперь переходим к подлинно историческому, выявленному бытию» [205] , – писал Николай Бердяев. Как подходят эти слова русского либерального философа к заявлению русского депутата-националиста Анатолия Савенко: «В дни кровавой борьбы нет партий, нет национальностей, а есть единый, неделимый, грозный гранитный монолит»! [206]
205
Бердяев Н.А. Падение священного русского царства: публицистика 1914–1922. М.: Астрель, 2007. С. 399.
206
Цит. по: Булдаков В.П. Хаос и этнос. Этнические конфликты в России, 1917–1918 гг.: условия возникновения, хроника, комментарий, анализ. М.: Новый хронограф, 2010. С. 50.
Как
207
Савенко, впрочем, сказал это через полгода после начала войны.
Но думали не о Сербии, думали о победе над врагом. Не долг перед союзником, не далекие Босфор и Дарданеллы, а необходимость вместе бороться против общего врага – вот что сплотило нацию летом 1914 года [208] . Маяковский, забравшись на памятник Скобелеву, декламировал свои новые стихи.
Бронзовые генералы на граненом цоколемолили: «Раскуйте, и мы поедем!»Прощающейся конницы поцелуи цокали,и пехоте хотелось к убийце – победе [209] .208
Однако и в первые месяцы этой великой, но совсем не отечественной войны находились люди, не поддавшиеся всеобщему энтузиазму. Военный врач Лев Войтоловский уже в октябре 1914-го слышал от русских солдат вполне антивоенные речи: «Ничем меня немец не обидел, <…> и воевать нам не за для ча»; «И кто ее придумал, эту войну? Ни врагу, ни нам от нее ни проку, ни корысти»; «А какая в ней польза? Я в ево целюсь, он в меня целится. Как два разбойника. Вот и польза». См.: Войтоловский Л.Н. Всходил кровавый Марс: по следам войны. М.: Воениздат, 1998. С. 74, 75.
209
Маяковский В. Война объявлена.
Но в этом хоре мы как будто не слышим украинского голоса? Был ли он? Да, был и украинский голос. Редактор журнала «Украинская жизнь» Симон Петлюра как раз в эти июльские дни писал свою программную статью «Война и украинцы». Статья написана разумно, расчетливо, даже лукаво, без патриотического энтузиазма, что так заметен у Бердяева, у Розанова, у Дурылина. Петлюра думает и пишет не о России и уж тем более не о русских. Он пишет об украинцах, об их интересах в начавшейся войне. Но обращается и к украинцам, и к русским, в особенности – к русским начальникам, к власть имущим. Взывает к здравому смыслу украинцев: их интересы, так уж случилось, связаны именно с Россией. Убеждает русских в лояльности, верности украинцев. «Противники России при переходе границы будут, конечно, стараться привлечь украинское население на свою сторону и всякими обещаниями политическими и национальными посулами посеять смуту среди него. Украинцы не поддадутся провокационным воздействиям и выполнят свой долг граждан России…» [210]
210
Петлюра С. Война и украинцы // Украинская жизнь. 1914. № 7. С. 3–7.
Петлюра пишет это явно для русских, а украинцев убеждает: будем сражаться, будем верно служить России, и Россия нас не забудет. И напоследок призывает (по всей видимости, русских) быть великодушными к австрийским украинцам. Он верит в победу России. А победа России сулила объединение всех украинских земель под властью русского царя.
Эта политическая программа российских украинцев сразу же провалилась. Киевская газета «Рада», призвавшая украинцев «стать на защиту общего Отечества», была закрыта, несмотря на свою лояльность и патриотизм. В России снова начали бороться с мазепинством. Из восемнадцати газет, выходивших на украинском, осталось семь. Само слово «Украина» цензоры вычеркивали из газетных статей. В Киеве под запрет попали театральные афиши на украинском, в Полтаве запрещали украинские вывески [211] . Стало ясно, что ничего доброго война Украине не принесет. Украинские интеллигенты теперь не желали России победы, а боялись ее. Победа означала бы присоединение Галиции к России. «Когда до нас дошло известие о падении Львова, – вспоминал Дмитрий Дорошенко, – то оно поразило нас как удар грома. Многие люди плакали…» [212] Киевский адвокат и будущий украинский министр Михаил Ткаченко, узнав о победе русской армии, закрылся у себя в комнате и три дня не выходил из нее, не пил и не ел от горя.
211
Булдаков
212
Дорошенко Д. Мої спомини про недавнє-минуле. С. 28.
Позднее украинские националисты сравнят соотечественников, которые погибают «за это позорное колониальное ярмо», с «индусами, что служат в английской армии» [213] .
Первая песня сечевых стрельцов
Народ австрийской Галиции тоже приветствовал войну. Во Львове толпы русинов-украинцев с песнями вышли на площадь перед ратушей. Оркестр играл бравурный «Марш Радецкого» и торжественный гимн Австрийской империи. Украинцы, сняв шапки и шляпы, пели по-немецки на мотив «Кайзер-квартета» Йозефа Гайдна:
213
Шкурупiй Г. Жанна-батальйонерка.
К собравшимся вышел Витольд фон Корытовский, наместник Галиции и Лодомерии, поприветствовал народ. Поблагодарил за верность императору и государству. Народ ответил дружным «Да здравствует Австрия! Да здравствует наш император!» [214] .
Львовский митрополит Андрей Шептицкий в своем пасторском послании призвал к верности австрийскому императору, верности во имя украинского народа: «Друзья мои, в этот тяжкий час идет война между нашим цесарем и московским царем, для нас это война справедливая. Московский царь не смог смириться с тем, что в австрийском государстве мы, украинцы, имеем свободу вероисповедания и политическую свободу. Он хочет забрать у нас эту свободу и заковать в кандалы. Оставайтесь верными цесарю до последней капли крови» [215] .
214
Шевченко К.В. Русины и межвоенная Чехословакия: К истории этнокультурной инженерии. М.: Модест Колеров, 2006. С. 85.
215
Цит. по: Батій Я.О. Андрей Шептицький. Харків: Фоліо, 2016. Здесь и далее ссылки даются по электронной версии книги. URL:С. 29.
Все украинские политические партии поддержали империю. 1 августа 1914-го они создали свою Головну українську раду (Главную украинскую раду), которая объявила Россию «историческим врагом Украины».
Вот слова из манифеста Главной рады: «Царская империя на протяжении трех веков ведет политику, цель которой – отобрать у порабощенной Украины ее национальную душу и сделать народ частью русского народа. Царский режим лишил украинский народ его священного права – права на родную речь. <…> Победа австро-венгерской монархии будет и нашей победой. И чем больше будет поражение России, тем быстрее наступит час освобождения Украины. <…> Пускай на руинах царской империи взойдет солнце свободной Украины!» [216]
216
Левицький К. Iсторiя полiтично"i думки галицьких українцiв 1848–1914. С. 720–722.
Председателем Главной рады стал лидер национал-демократов Кость (Константин) Левицкий, депутат рейхсрата и Галицкого сейма, причем и в сейме, и в рейхсрате он возглавлял украинские фракции [217] . Его заместителем был Михайло Павлык – тот самый Павлык, друг Ивана Франко и Леси Украинки, писатель, редактор и литературовед, переводчик Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Лескова, Чехова. Умный и прекрасно образованный человек, Павлык, конечно, не был русофобом. Но история как будто и не оставила ему выбора: Австрия все-таки признавала украинцев отдельным народом, с особым языком, со своей литературой.
217
Интересно, что украинская фракция в рейхсрате называлась Украинский клуб, а в сейме – Русский клуб, хотя там давно преобладали украинские националисты.
Многие украинцы искренне служили Австрии и оставались верны государству и династии Габсбургов даже в октябре 1918 года, когда Австро-Венгрия уже распадалась. В одном из кафе Вены собрались офицеры-украинцы. Говорили об украинских частях, которые надо создать, о будущей украинской армии. Империя доживала последние дни, всем это было ясно. До создания Западно-Украинской Народной Республики оставалось несколько дней. Но беседу прервал один немолодой украинец: «Господа, не забывайте, что я австрийский офицер, а потому не могу позволить такого разговора. Благодарите Бога, что я оставлю ваши слова без последствий для вашей службы» [218] .
218
Лозинський М. Галичина в рр. 1918–1920. Прага: Institut Sociologique Ukrainien, 1922. С. 38.