Весна сменяет зиму
Шрифт:
– Нет, Селим. Ты не понимаешь, они сейчас прощупывают нас, готовы ли мы к полноценной обороне. Они сохраняют угрозу и у Анбарского побережья, лишь бы мы не отводили от туда войска. Гетерский союз готовиться к войне на границе, а без разрешения своего двоюродного братца в Парире он не осмелиться.
– Пусть, если её не начнут они, придётся нам, а защищаться проще, чем нападать. Война между нами это всего лишь вопрос времени, а как говорится, если войны не избежать, пусть она начнётся раньше, чем позже. И к тому же мы сейчас сильны, как никогда прежде, наши солдаты надрали фавийскому и ашабашевскому экспедиционному корпусу в княжествах задницы! Они бежали от туда и теперь Ульяну и Вергии ничего не угрожает. На нашей стороне все котивские страны.
– Кем я только не был в этой жизни, но поверь, солдатом быть проще всего. Никаких забот, никакой политики и дипломатии. Есть враг и его нужно убить, пока он не сделал это с тобой.
– А в нашем деле всё так же, Мурзан, медивы наши враги и друзьями никогда не будут. И если есть шанс их уничтожить, значит нужно это делать. Я, кстати, пришёл по делу. Я вот работаю над новым проектом, как раз на случай, если медивы всё же осмелятся напасть.
– Говори.
Хегер вынул из кармана блокнот, открыл на нужной странице и начал говорить.
– Армия Гетерского союза с резервами составляет порядка пяти миллионов. Боеспособных солдат они могут выставить максимум миллион, но и этого достаточно для сильного удара. А нам, к сожалению, приходиться держать большой контингент на юге из-за Анбарских княжеств. В случае агрессии мы не в состоянии будим их быстро перебросить к границе. Так вот: тут посчитал, для обеспечения охраны правопорядка нам хватит порядка двухсот тысяч стражей горохраны. А вот триста двадцать тысяч, я могу организованно передать в армию за неделю.
– И что же будут стражники делать на фронте? – скептически глянув на блокнот, молвил Мурзан.
– Они не просто стражники, а преданные солдаты. К тому же идеально подготовлены. За последние годы они принимали участие в тысячах боевых операциях против террористов и предателей. Многие имеют командировки в Анбарские княжества, Кильскую область и в другие тяжёлые районы. А это без малого семьдесят бригад!
– Ну, это на случай непредвиденных обстоятельств. – Сказал Маут и вновь уткнулся в газету.
Хегер вновь полистал свой блокнот, его беспокоил ещё один вопрос.
– И ещё по поводу количества заключённых хотел поговорить.
– Что с ними-то не так? Мало или много?
– Многовато, лагеря уже переполнены. Среди заключённых очень много медивов, большинство муринские и анбарские. Если враг начнёт войну, они станут для нас дополнительной угрозой. Я думаю, не мешало бы ликвидировать особо опасных.
– Сколько у нас таких?
– Порядка пятидесяти тысяч.
Маут оторвал взор от газеты и удивлённо посмотрел на друга, что листал свой блокнот и что-то помечал в нём. Да-же главному борцу с медивами эта цифра показалась слишком большой.
– И как же мы незаметно ликвидируем полсотни тысяч человек? Это же не сто и не пятьсот! Если мы устроим такую бойню, то это даст повод западным монархам поскорее начать войну. Да и в тылу это может вызвать волнения. Селим, ты будь сдержанней в своих идеях!
– И что ты прикажешь делать? Они же могут поднять бунты и оттянуть на себя немало войсковых соединений, которые нам будут нужны! – Язвительно спросил Хегер, сжав в ладонях блокнот.
– Медивы, они не все так опасны, как ты думаешь, большинство безвольные людишки, что не подымут головы, если не найдётся зачинщика. Заставь своих крыс лагерных прошерстить все дела политических и этнических заключённых. Всех кто вызывает подозрения, и имеет случаи неповиновения и агитации, можешь расстрелять. Только делай это аккуратно, без лишнего шума. Посади, например, на баржу и потопи с ними, или просто где-нибудь в глухой тайге пристрели. Без лидеров они ничего не сделают. А анбарских раскидай по всем лагерям, они не захотят буянить в незнакомых местах. Как котивские заключённые относятся к медивским?
– Заядлые уголовники их презирают, а вот обычные вполне к ним спокойны.
– Ну, вот и раскидай медивов по таким тюрьмам и зонам. А если и враг пойдёт в наступление, то всех котивских заключённых, кроме политических и заядлых сидельцев мы отправим на фронт.
– А толку от заключённых? Мы их использовали уже, помнишь? В Катакане? Всех перебили и дня не простояли!
– Ну и пусть перебьют, за то кормить и охранять не нужно будет. А если заключённые с не тяжкими статьями, то вполне могут послужить на непопулярных должностях. Ведь кто то же должен окопы рыть и дерьмо прибирать. Да и им в радость будет амнистию получить. Да и партия вновь дело доброе сделает. Все останутся в выигрыше. Даже ты.
– Почему?
– Да потому, что Селим голову тебе ломать не надо будет о том как и когда пол сотни тысяч человек ликвидировать.
– То же верно, тогда ты подготовь закон, а я подготовлю бумаги, на всякий случай. Мне эти лагеря уже покоя не дают.
– Так может, хватит садить? Так пол страны за решетку отправишь.
– Я бы и не садил, но как по-другому то? Нужно чистить нашу страну от предателей и бандитов. Мы должны быть уверенны в своём тылу, раз уж с запада на нас давят медивские монархии. Честному патриоту нечего опасаться в нашей стране, вот и пусть все к этому стремятся. А то мне тут звонил пару дней назад генерал Валий Пронто, девку там какую-то отмазать хотели, мол, отец у неё был хорошим полковником, в партии состоял, в штабе армии служила. Не знаю чего сам Валий хотел, но я сказал, что закон един для всех, и раз уж виновата, то пускай получает по заслугам.
Маут встал из-за стола и отворил окно. В кабинет ворвался уличный воздух и запах раскалённого асфальта. Мурзан закурил, Хегер начал отмахивать от себя клубы едкого дыма.
– Что за девка? – без интереса спросил Маут и вновь уткнулся в фавийскую газету "Западный вестник".
– Да некая лейтенант Лина. Служила в штабе в дежурной службе. Мелкая сошка. Отец её был каким-то хорошим офицером, помер не так давно.
– Лина? Хм, знакомо, что-то. Я кажется её видел. Она в дежурке сидела, когда я туда ходил. Молодая совсем. Ещё испугалась меня, когда я вошёл. Что натворила эта бестолковая? – Не отрывая взора от печатных строк, бормотал он с сигаретой в зубах.
– Вроде бы как террориста укрыла. И то по глупости.
– Ну, глупым не место в штабе.
– Это точно. Ладно, пойду, сделаю вид, что очень занят. А то, что-то нездоровиться сегодня мне. Не скучай, друг.
Селим удалился из кабинета Маута оставив того наедине с газетами.
Мурзан Маут и Селим Хегер, были старыми друзьями. Они познакомились во время войны Ульяна и Катакана. В то время Мурзан был молодым и амбициозным правителем этой южной страны и вел многолетнею войну с северным соседом, с которым ульянцы враждовали уже без малого двадцать лет. В войне с катаканцами погиб отец Маута, и имея личные счёты, молодой правители был суров и жесток.