Вестероские приключения

Aledra

Он довольно улыбнулся, и сделал рукой приглашающий жест. Из-за тяжелой шторы, в комнату вошла Эллария, я увидела ее блестящий силуэт на фоне полной луны «О нет! Кто угодно, только не она! И когда он успел позвать ее сюда?».

– Отпусти! Я хочу уйти!

Она медленно развязала ленты, держащие ее платье на шее и плавно опустила ткань к своим ногам. Сквозь чувственную пелену, я увидела, как блестит ее кожа в лучах ночного светила.

– Я посто прошу тебя довериться мне … – попросил он.

Она прижалась ко мне со спины, запуская руку

туда, где уже были его пальцы: – Это мой тебе подарок, глупая девочка … – томно произнесла она. Я хотела было вырваться из их рук, но Оберин прошептал мне на ухо: – раз уж ты начала однажды думать об этом, то непременно попытаешься вновь, так пусть это будет Эллария, лучше ты все равно не найдешь, … поверь мне…

«Да какого черта, подумал я, все не может стать еще более безумно, чем есть …» – и повернув лицо к обольстительной женщине позволила ей поцеловать себя.

После того, как мое тело, сжавшись в последней конвульсии, безвольно свалилось на подушки, я могла только пытаться начать вновь дышать, и вздрагивая от любого прикосновения, не имея возможности контролировать свои мышцы, и проваливалась в ватную полудрему.

– Мы можем продолжить? – Спросил Оберин, прижимаясь ко мне, но я бессильно прикрыла глаза, а он шепнул мне на ухо: – У тебя такое благостно безумное выражение лица сейчас ...

Я бы, пожалуй, ответила ему что-то, но у меня попросту не было сил, все было словно в тумане...

– Она молодец, не так быстро сдалась, но в итоге все равно потеряла дар речи ... – тихо рассмеялась Эллария: – Тепепрь то ты можешь уделить внимание мне?

Мартелл подмял под себя дорнийку, и без предварительных ласк, вошел в нее. Мои глаза закрывались сами собой, и только стоны и звук от трения влажных тел проникали в мое сознанье.

Когда я вновь открыла глаза, то поняла, что спальня наполнилась тусклым предрассветным маревом. А воздух стал еще более вязким и липким, словно в дорнийская ночь растворила в себе пот и соки разгоряченных тел.

– Мне пора мой дорогой. – Эллария смачно поцеловала Оберина, и поднялась с постели: – До встречи Хлоя, может быть в следующий раз ты сможешь удивить меня…

Когда дверь закрылась, я прошептала: – Она сумасшедшая, это было безумие …

– Мне пора начинать ревновать? – Усмехнулся Оберин повернувшись ко мне: – Пообещай, что не сбежишь с ней ...

– Я еще не рассматривала такой вариант … – произнесла я, и вновь закрыла глаза.

Мне снилась Эллария.

Утром, я стояла на балконе и смотрела на безлюдный сад внутреннего двора. Растительность здесь была яркой и буйной, но там, где траву плохо поливали, виднелись желтые, почти песчаные участки сухой земли. «Дорнийское солнце» не щадило ни кого, особенно меня, и я начала бояться, что не вынесу такой «жар».

В общем аллегории рождались сами собой, и тело все еще ныло после горячих прикосновений, а на губах не остыли жаркие

поцелуи.

Это был, пожалуй, самый невероятный опыт в моей жизни, но возможно, прошлая ночь должна так и остаться томящим, будоражащим сном на яву, который пригрезился мне однажды и вновь не повториться.

Я поймала себя на мысли, что мне очень хочется курить, а такое бывало не часто. И тут в голове неожиданно зазвучал голос моего отца:

« – Ало, куда тебя опять понесло? Ты так не сдержанна Хлоя. Ты не можешь отказать себе ни в чем, все это твое безрассудство у тебя от матери, и она тоже баловалась травкой!

– Я не курю траву, пап! – мне хотелось бросить трубку и больше с ним не разговаривать.

– А что ты делаешь? Это кокаин? Хоть врачи и говорят, что в твоей крови не было наркотиков, я убежден, что они там были, просто они вовремя не взяли анализы! Ты такая слабовольная, научись себя сдерживать, ты уже не ребенок! Возьмись за ум.

– На сколько я помню, это было просто шампанское, и только! Почему ты мне никогда не веришь!?

– Потому что ты сама себе не веришь, ты же даже не помнишь, что конкретно потребляла в тот злополучный вечер! Не прикасайся к алкоголю там, среди этих любителей сказок!

– Прекрати, я не хочу этого слушать. Пап, давай не будем снова ругаться!

– Пока я плачу по твоим счетам, будь добра слушать меня! Вот будешь сама себя обеспечивать, тогда и поговорим! – бесился отец: – Когда тебя окончательно выпишут, я устрою тебя на работу к своему приятелю, в юридическую фирму, побудешь ассистентом, у тебя же даже опыта работы никакого нет!

– Я не хочу быть юристом! И ты знаешь это …

Но он словно не слышал меня, впрочем, как обычно: – Ты и не будешь юристом! Уж я то знаю свою никчемную дочь как облупленную! Спасибо хоть диплом получила!

– Ну, прости, что как всегда не оправдываю твоих надежд! Но в юр. фирму не пойду!

– Еще как пойдешь, у него там полно молодых и подающих надежды адвокатов, может хоть сойдешься с приличным человеком, а то вокруг тебя одни извращенцы да наркоманы! Не хочешь работать, выйди за муж!

– Ну вот. Началось! Я как бы … пап … – знай, он всю правду, может быть начал бы мной даже по-своему гордиться.

– Я не могу больше говорить! Позвоню позже! И после этого Комик-кона немедленно возвращайся в клинику! И никаких вечеринок! Поняла меня?

– …хорошо …

– Я не слышу!?

– Да! Я тебя поняла!! … »

Оберин, обнял меня за плечи и прошептал на ухо: – Нет зрелища, прекраснее, чем удовлетворенно лицо любимой женщины …

Я повернулась и переложила указательный палец к его губам: – Молчи. Я не хочу сейчас это обсуждать, и может быть, никогда не захочу. Мы можем сделать вид, что ничего не было?

– А стоит? – Он лукаво приподнял тонкую бровь.

– Думаю да … пойдем во внутрь, тебя могут увидеть!

Он сел в глубокое кресло, и притянул меня к себе на руки: – О чем ты думаешь? – Спросил Мартелл.