Весы Лингамены
Шрифт:
Я вгляделся в рисунок более внимательно. Он состоял из множества разнообразных линий, и поначалу я решил, что это разработка нового алгоритма поиска для наших вычислителей. Вскоре, однако, я заметил, что некоторые стрелочки на рисунке перечёркнуты, и рядом другим цветом обозначены обходные пути. На первый взгляд это была какая-то невообразимая мешанина, в которой причудливо пересекались и сплетались нити с подписями "ИКИППС", "вычислители", "Наланда", "Кхарну", "кармопроцент", "Ящер"...
– Ящер?
– молвил я вслух, и луч прозрения тот час же наискось взрезал пыльный чердак моего неведения.
Ну, конечно! Штольм, разочаровавшись в работе из-за последних событий, вместо того, чтобы навсегда похоронить наши алгоритмы в глубинах палеогенных модификаторов, решил просто обрезать пару нитей на поле причинно-следственных связей! А свободные концы соединить с другими узелками этих гигантских сот, и, таким образом, избавиться от Ящера. Принудительно вернуть кармопроцент на уровень достигнутых за полвека 55-ти и продолжать с этого места как ни в чём не бывало! И для этого надо обрезать всего-то две ниточки!
Я снял со спины рюкзак и стал вытаскивать оттуда инструмент: молот кузнечный, гидравлические ножницы, плазменный резак, гоготальница пупсиковая, фотонное мачете, электромагнитная импульсная пушка... С этими штуками я справлюсь с чем угодно, а не только с парой каких-то там ниточек. А пока в руках у меня оказался обычный садовый секатор, и я принялся за работу. Я прошёл к ниточке с нарисованным Ящером. Она вела к нити, обозначенной "Колпак" и далее ветвилась на нити "Кхарну" и "Наланда". Я уверенно обрезал нить Ящера, ведущую к Колпаку. Но тут же со всех сторон послышался нарастающий гул, словно порыв ветра заколыхал рожь в поле. Шум приближался, и я увидел, как волнуется море верёвочек. Одна за другой крошились они вблизи меня, и нить Кхарну, ведущая к Колпаку, вдруг лопнула посередине, концы её свесились вниз.
– Неймар подери!
– выругался я.
– Во-о-о-н ту нить забыл обрезать. После второго узла налево, потом направо, два пролета прямо, и готово!
Я быстро проделал всё это, но нить Кхарну так и не появилась на своём месте. Пришлось свериться со схемой.
– Тьфу!
– вон там ещё две неучтённые, - недовольно проворчал я.
Но подойдя к этим двум, я быстро увидел, что одну ниточку подрезать никак не удастся, так как в этом случае тупиковыми окажутся две другие ниточки, да вон тот прочный канатик, а также многие ниточки перед ними. Тогда я аккуратно соединил разрезанные концы нити Ящера и обмотал их изоляционной кармолентой. Верёвочное поле успокоилось и затихло. Ладно, значит, придётся зайти ещё немного назад, там я уж точно одним махом всё исправлю!
Так блуждал я час, другой, третий... Я вышел на начало моей жизни, затем нашёл нити, ведущие к появлению Ящера. А вот уже и Сумеречный Варвар всплывает из глубины веков. Наученный горьким опытом, я решил, что бесследно вырезать Варвара из свершившейся истории уже никак не получится. Как бы ни велик был соблазн. Оставалось одно - искать дорогу ко времени создания Дворца.
Не знаю, сколько ещё я блудил по верёвочной ниве, но, наконец, где-то вдали разлилось манящее сияние. Я приблизился. На золотом троне восседал Гуру Падмасамбхава, но я почему-то решил, что это - Брахма, создатель этой юдоли скорби, в которой бесчисленные кальпы вращаются живые существа. И вела к его трону всего одна толстая нить - махровая такая, с узелками.
Сейчас или никогда!
– Я отсеку этот корень страдания!
– в отчаянии крикнул я и выхватил гидравлические ножницы. Я начал неистово резать, жечь и плавить эту последнюю цепь сансары, но она, словно заколдованная, не получала никаких видимых повреждений. С ростом моего отчаяния вокруг происходили всё большие разрушения: повсюду уже виднелись порванные нити, спутавшиеся концы которых, колышимые незримым красным ураганом кармы, кое-где образовывали целые лоскутные одеяла причудливых рисунков и образов, напоминавших картины Сальвадора Дали. Небо потемнело, трон треснул и покосился, его потускневшее золото наполнилось чернеющими провалами. Но бечева привязанности всё так же соединяла трон с остальным Дворцом. Наконец, исчерпав все возможности своего обширного инструментария, я в полном исступлении принялся грызть эту махровую узду неведения зубами. Но тут посреди царящего хаоса каменное лицо Учителя исказила страшная гримаса, раздались раскаты грома, превратившиеся в различимые слова:
– Трон - это зеркало! Обернись!
Медленно, сантиметр за сантиметром, начал я разворачивать голову назад. Повернувшись, я увидел, что вся верёвочная страна приняла свой первоначальный вид. Не было никаких разрушений, утих ветер, подписи веревок вернулись на свои места.
– Это зеркало твоего ума, - услышал я со спины.
Я быстро повернул голову обратно. Золотой трон вновь сиял, Учитель улыбался. Махровая верёвка всё также величаво покачивалась из стороны в сторону.
Я дёрнулся и открыл глаза, проснувшись. Дарима заботливо гладила меня по руке.
– Ты беспокойно шевелился во сне и разговаривал, - прошептала она.
– Но ничего, утром мы уедем. А теперь пусть здоровый сон прогонит все твои тревоги.
Я заснул и спокойно почивал до утра.
Карусель времени
Весь день наша вимана, высоко паря над землёй, неспешно двигалась в южном направлении. Можно было, конечно, нажать пару кнопок и перенестись в другое полушарие за пару часов - для современного планетолёта это пустяк. Но к чему такая спешка? Мы летели от проблем, желая обрести глоток свежего воздуха. Не имея чёткого плана путешествия, мы решили позволить хаотичному с виду вселенскому водовороту событий самому подсказать нам, куда двигаться. Что будет, когда мы вернёмся, думать сейчас хотелось меньше всего.
А внизу, на расстоянии доброй сотни метров под нами, проплывали гигантские поля ветрогенераторов и солнечных батарей, ползли аккуратные склады материи для "машинок желаний", встречались и поселения - как мелкие, так и крупные; но чаще с борта можно было наблюдать разлившееся зелёное море лесов и блестящие на солнце голубые нитки рек.
Наконец, свечерело. Внизу потянулась река огоньков, пульсирующая разноцветными фонарями на улицах.
– Давай сбавим ход, - прервал я долгое молчание, и Дарима кивнула в ответ.
– Как будто целые россыпи светлячков, - заметила она, показывая вниз на дома.
– Интересно, чем они все занимаются? Развлекаются, кто как может?
Я взглянул на свою попутчицу и понял, что уловил её интонацию верно.
– Да чем, - полувопросительно ответил я, - тем же, чем и мы: бегством от так называемой "реальности". Вот я сейчас смотрю на все эти сотни домиков, раскинувшихся по земле внизу, и думаю: правильно ты говорила, что никакие там даже 90 единиц кармопроцента не помогут сделать этих людей счастливыми...