Весы Лингамены
Шрифт:
– О, как мне захотелось домой, - тихо признался он вслух.
– Туда, где мы плечом к плечу поём наши песни у костра, и где нет этих ужасных роботов и машин желаний. Туда, где Анталиша...
Дарима лишь вымученно улыбнулась. Она ещё чувствовала недомогание и тоже стремилась туда, где её всегда ждут и где не надо разыгрывать из себя героя-спасителя человечества. Необходимо было хоть немного отдохнуть.
Вскоре вимана с двумя усталыми добродеями опустилась недалеко от ИКИППСа.
– Мы будем ещё пробовать?
– с надеждой спросил Текано.
– Мне надо к учителю, - ответила Дарима.
– В этот раз всё решится окончательно.
Больше ничего сказано не было, и беззвёздная ночь поглотила следы разошедшихся в разные стороны людей. Но не прошло, казалось, и часу, как засеребрилось росой ясное утро, и лесная тропинка, встретив Дариму нападавшими за ночь шишками и немного попетляв между деревьев, привела её к старому учителю, сидящему на пороге своей хижины.
– Учитель!
– с горечью начала Дарима.
– Я не смогла спасти страждущего. Но я приехала к тебе сегодня за окончательным ответом - пытаться ли мне дальше или бросить всё и остаться тем, кто я есть. Прошу, помоги мне найти решение!
Дарима не знала, в каком виде придёт ответ: будет ли это краткое напутствие учителя, или же только туманный намёк на то,
где
следует искать. Она знала только, что на этот раз она не покинет это место в сомнениях. Принять нелёгкую судьбу подвижника или остаться советником по вопросам религии, не перекраивая более полотно мироустройства?
– Остаться тем, кто ты есть...
– повторил старец и нахмурился.
– Если ты знаешь, кто ты есть, то какие тогда у тебя могут возникать вопросы по выбору пути? Просто следуй уже выбранному. Если же твоё знание себя не истинно, и ты не знаешь, кто ты есть, то, может быть, ты - не советник по вопросам религии? И что же, в таком случае, ты советовала в институте все эти годы?
Видя, что расстроил ученицу своими словами, старик немного смягчился.
– Ну-ну, будет тебе... Ты думаешь,
я
знаю, кем являюсь? Хотя, есть у меня одно подозрение на этот счёт: я всего лишь бесполезный, заплесневелый склад дхармических знаний, - с этими словами учитель постучал ладошкой по своей лысой голове, и в глазах его мелькнул уголёк.
– Хех! И ты приходишь ко мне за мудростью, которую собирал я по крупицам всю жизнь. Но какой прок от той мудрости, что ещё никому не принесла добра?
– Но я ведь столь многому у тебя научилась!
– попыталась возразить Дарима.
Но старик, казалось, пропустил это мимо ушей.
– Вместо того чтобы сбросить облепившую нас шелуху иллюзорности и заняться подлинно важным, мы все ждём, что кто-то другой ответит на наши вопросы и укажет, как нам жить и во что верить. Но сказано же: не ждите Майтрейю, будьте сами себе путеводным светом!
– Пойдём, - поманил старец застывшую на месте Дариму, - ответ ты найдёшь сама.
Они вышли из домика и прошли тропинкой туда, где открывались взору дальняя дымка синих гор и неохватные лазурные просторы великого озера.
– Вглядись в эту немолчную стихию, Дарима, - сказал старец, показывая на пенные барашки, бьющиеся о каменистый берег.
– Имя ей - Байкал! Стань отрешённой от мирского, и пусть твой незамутнённый ум будет так же чист и прозрачен, как эти воды. Тогда они укажут тебе путь к истинному состраданию, лежащему в каждом из нас так же глубоко, как дно этого священного моря у подножия суши.
И долго ещё после этого в молчании стояла Дарима у берега, сосредоточенно внимая шумящим потокам Байкала; и час за часом лицо её всё больше светлело, пока, наконец, не засияло осознаванием. Последний кусок мозаики встал на своё место.
Увидев эти перемены, наблюдавший за воспитанницей учитель подошёл и устало изрёк:
– Ты получила ответ, дитя моё, теперь иди, иди! И да пребудут с тобой будды и бодхисаттвы всех циклов. Пришло твоё время.
В этот момент Дарима впервые в жизни увидела, как учитель счастливо улыбается.
После краткого домашнего затвора, из которого Дарима вышла собранной и одухотворённой, началась их с Текано длительная одиссея по Механическим Городам. Юноша неотступно следовал за своей наставницей и был свидетелем многих её успехов. В первую очередь Дарима разрушила темницу духа Армадилла, за несколько приездов сумев открыть ему суть учения дхармы. Вскоре, узнав про невероятное исцеление своих бывших соседей, ещё несколько человек из Механического Города N 227 прислали свои запросы о помощи. За следующие полгода Дариме и Текано удалось вызволить оттуда ещё 24 человека. При этом нескольких из обратившихся к ним спасти так и не удалось: эти горемыки не смогли вникнуть в суть Учения, упорно ожидая лишь проявления сверхъестественной силы зачитываемой им мантры.
А желающих излечиться меж тем становилось всё больше и больше, и слава об Исцеляющей Дариме вскоре просочилась далеко за пределы одного Механического Города N 227. К лету 3121-го года призывов о помощи набралось уже около тысячи, и Дарима, спокойно до этого выполнявшая все взятые на себя обязательства, впервые в сильном волнении подумала, что одному человеку не под силу излечить миллионы. И тогда она, сложив ладони лодочкой, обратилась к изображению Цонгкапы с вопросом:
– Не слишком ли это много для Дашинимаевой - отдалённого потомка пастухов и охотников Восточной Сибири? О, разве способен обычный человек на столь великие дела?
Текано, оказавшийся свидетелем этой сцены, поспешил поддержать наставницу.
– О, я знаю, ты и есть великая бодхисаттва Майтрейя!
– воскликнул он, низко склонившись перед Даримой.
Побледневшие губы девушки тронула еле заметная улыбка. Обернувшись к Текано, стоявшему позади неё, она промолвила:
– В последнее время объявилось что-то слишком много кандидатов на роль спасителя человечества. И всё сплошь среди твоих хороших знакомых, не находишь?
Но Текано молча стоял согнувшись и не смел поднять взгляд на учительницу.