Ветер и море
Шрифт:
Адриан засмеялся и повернулся к Кортни:
– Я не рассказал тебе о своей семье, нет? К Рори не так легко привыкнуть, но, узнав его ближе, ты поймешь, что он совсем не опасен. Кортни де Вильер – Эмори Баллантайн.
Рори снял шляпу и поклонился Кортни, а выпрямившись, с изумлением посмотрел на брата светлыми голубыми глазами. Однако лицо Адриана осталось таким же бесстрастным, и Рори снова перевел взгляд на Кортни.
– Добро пожаловать в Норфолк, мисс де Вильер, – с принужденной любезной улыбкой произнес он. – Надеюсь, вам здесь понравится.
– Ради Бога, Рори, не монополизируй его!
Адриан обернулся на нетерпеливый голос, и улыбка осветила его красивое лицо. Симпатичная розовощекая беременная женщина выпустила локоть Сэмюела Баллан-тайна и протянула обе руки навстречу Адриану.
– Хелен! Рад тебя видеть! Чем это занимался тут мой младший брат – или мне не стоит спрашивать?
Женщина очаровательно покраснела и подняла руку в перчатке, чтобы скрыть усмешку.
– Хорошо, что ты вернулся, Адриан. Мы все гордимся тобой! Мальчики без конца только и говорят о своем знаменитом дяде.
Наклонившись чуть в сторону, Адриан увидел две головки, с любопытством выглядывающие из-за юбок его невестки. Близнецы, Нейл и Дэвид, еще сидели на руках, когда Адриан видел их в последний раз.
– Это было всего год назад? – удивленно пробормотал он, пожав ручки смущенным малышам, после чего близнецы снова скрылись за материнскими юбками. – А мне кажется, что прошло десять.
Выпрямившись, Адриан повернулся к Сэмюелу Бал-лантайну. Долгое тягостное мгновение мужчины пристально смотрели друг на друга, не в силах преодолеть свою упрямую гордость. Старший Баллантайн сдался первым и подал сыну руку.
– Адриан, вижу, ты твердо решил доказать, что выбранный тобой путь – единственно верный.
– Думаю, это наследственная черта. Рад видеть вас, отец.
– Я тоже рад тебе, – тихо признался Сэмюел. – Надеюсь, мальчик, этот последний случай положит конец твоей страсти к приключениям. Тебе пора осесть и создать настоящий дом. Дебора! Не будь такой отвратительно скромной, девочка. Иди сюда и поздоровайся со своим мужем.
Кортни, стоявшая за широкой спиной Адриана, увидела, как тоненькая, элегантно одетая женщина отошла от Сэмюела Баллантайна и робко улыбнулась Адриану. Кортни почувствовала, как сердце у нее упало и откуда-то изнутри поднимается жидкий страх. Не было необходимости говорить ей, что это потрясающе красивое создание и есть Дебора Эджком: ее лицо было безупречно, как у фарфоровой статуэтки, а светлые пышные локоны падали на спину.
– Адриан, – хрипло прошептала Дебора, – пожаловать домой.
– Дебора. – Он взял обе ее руки в перчатках и поднес к губам, но одна из них ускользнула от него, как порхающая бабочка, и погладила его бронзовую щеку.
– Мы узнали, что ты ранен, и очень волновались. Мы слышали, что ты много-много недель провел в госпитале.
– Десять дней, – с улыбкой поправил ее Адриан. – И все это время со мной был Мэтт. Кстати, где он? Я видел «Каролину» в гавани...
Адриан окинул взглядом передний ряд собравшихся, а затем посмотрел на терпеливо ожидающее морское командование. Высокой фигуры Мэтта нигде не было видно. «Странно, – удивился Адриан, – при его чувстве юмора он с удовольствием должен был бы наблюдать за моими мучениями».
– Адриан, – оторвал его от размышлений голос отца, – здесь есть еще один человек, который очень хочет с тобой познакомиться.
Дебора, вздрогнув, опустила ресницы, и Адриан не успел определить, что промелькнуло в ее взгляде. Обернувшись, она что-то тихо сказала стоявшей рядом с ней молодой женщине, а когда снова повернулась к Адриану, у нее в руках был небольшой сверток, прикрытый длинной белой шерстяной шалью. Из извивающегося свертка раздавались тихое гуканье и воркование, на которые Адриан ответил изумленным взглядом. Дебора посмотрела на него большими, полными мольбы глазами; ее губы стали белыми, а бледная кожа пепельно-серой от мрачного предчувствия.
– Итак, сэр? – вопросил Сэмюел достаточно громким голосом, чтобы все его услышали. – Вы ничего не хотите сказать своей жене, которая в ваше отсутствие подарила вам такую очаровательную дочь?
Адриан недоуменно смотрел в темно-голубые глаза отца, которые, казалось, говорили: «Ну что ж, мальчик, теперь все будет по-моему».
– Моя... дочь?
– Естественно, мы все были удивлены, услышав, что вы согрешили до твоего отъезда из Норфолка. Это еще одна небольшая демонстрация независимости? Впрочем, это не важно. Мы тебя простим. Я могу простить любого, кто награждает меня такой красавицей снохой и не менее красивой внучкой. Дорогая, – улыбнулся он Деборе, – отдайте ребенка няне и займите свое место рядом с мужем. Уверен, контр-адмиралу Моррису не терпится начать официальную церемонию.
– Да, папа, – прошептала Дебора и, прикрыв лицо ребенка шалью, вернула девочку няне.
Адриан почувствовал, как в душе его вскипает ярость, но сейчас не время было давать ей волю. Он не мог публично отказаться от совершения греха, тем более увидев в глазах Деборы мучительную мольбу. Его поймали в ловушку и загнали в угол, и единственное, о чем он молился, – это чтобы Кортни...
Кортни!
Адриан резко повернулся, но Кортни не было рядом. Он смутно помнил, как почувствовал, что ее рука соскользнула с изгиба его локтя, когда он здоровался с Хелен, но он был уверен, что Кортни стоит позади него.
Проклятие... проклятие!
Он обвел взглядом толпу смеющихся, размахивающих шляпами людей, но Кортни среди них не было. Нигде даже не мелькала ее накидка, чтобы можно было проследить, куда она направилась. Ни малейшее движение в толпе не подсказало Адриану, в каком направлении кричать, в какую сторону бежать.
Нет, черт побери, он не может снова потерять ее!
Адриан сделал шаг к толпе, но сильная рука остановила его, взяв за локоть.
– Не глупи, Адриан, – последовало тихое предупреждение. Это был Рори, и в его глазах отразилась паника. – Не устраивай сейчас сцен, это того не стоит. Подожди! Боже мой, если отец увидит тебя таким... если он решит, что эта девушка что-то для тебя значит...
– Эта девушка! – Адриан. – единственная жена! Мы поженились на борту «Сириуса».
Глава 26
Кортни бежала, пока не почувствовала, что у нее подкашиваются ноги и она вот-вот свалится в пыльную придорожную канаву. Ее легкие разрывались, глаза жгло, хотя слезы – свидетели ее глупости – так и не пролились. Не было никакого смысла плакать и никакой пользы признаваться себе в том, как сильно оглушило ее это новое предательство.
Прохожие, которых Кортни расталкивала на улице, обзывали ее нехорошими словами, но она этого не замечала. Она была возмущена, обижена, унижена. Она позволила сердцу взять верх над разумом и теперь за это расплачивалась. Она полюбила Адриана, полюбила честно, всей душой, и думала, что он тоже любит ее. Она поверила ему и даже согласилась, что в ее же интересах стать его женой.