Ветер и Воля
Шрифт:
– Узнают? – опешил учитель. – Кого узнают?
– Не держи меня за дурака, – фыркнул приказный и, сильно прихрамывая, пошел к самоходам.
Учитель бросился в дом.
Май лежал все там же, у стены, в растерзанной рубашке и испачканных кровью штанах. Его рана немного кровоточила, но… учитель готов был поклясться, это была уже совсем другая рана, просто царапина в сравнении с тем, что было всего несколько минут назад. Судороги уже не сотрясали измученное тело. Май был бледен, но губы вернули краску. Учитель опустился рядом и приподнял голову паренька. Май открыл глаза, его взгляд постепенно стал осмысленным.
– Больно… –
– Все будет хорошо, – не очень уверенно произнес учитель. – Ты поправишься…
Май скосил глаза, пошарил взглядом по углам и дернулся:
– Где малыши? Все целы?.. Где Пчёлка?..
– Успокойся, все в порядке, – учитель погладил Мая по голове.
– Они… Они уехали?
– Уехали.
Май прикрыл глаза и обмяк, потеряв сознание.
– Силы всевластные!.. Мальчик мой… – горестно пробормотал старый учитель.
На улице затихли двигатели самоходов, и в спальню один за другим вбежали дети.
– Все слышали, что сказал приказный? – строго спросил учитель притихших воспитанников. – Следите за каждым шагом, за каждым словом, или придет беда.
Серьезные глаза ребятишек были ответом лучше всяких слов.
Глава 3
Семейное святилище князей Воля на первый взгляд не было чем-то особенным. Небольшое и очень скромное, оно сильно отличалось от святилищ в других зажиточных Усть-Ижорских поместьях. В городе встречались святилища-рощи, огромные, но бестолково составленные наборы всевозможных растений, без толку, без души, без смысла. Растения страдали от неудачно подобранного соседства, теряли силу, болели, нещадно воевали друг с другом. Но нерадивые хозяева не умели помочь ни своим покровителям, ни себе.
Здесь же всё было иначе.
Верба работала в княжеском святилище уже шесть лет, и на её памяти князь Власт никогда не проявлял к нему интереса. Что тут происходит, как святилище содержится, что в нем, да и есть ли оно вообще – его всё это нисколько не заботило. Верба ни разу не видела, чтобы старый князь приходил сюда к своему чубушнику. Конечно, некоторые люди предпочитают полное уединение и выбирают слишком раннее или слишком позднее время для общения со своим покровителем. Но Верба была уверена, что и в ее отсутствие ноги князя не было в святилище. Разуверился, видно, в помощи матери-земли, а делать вид, что следует укладу, не считал нужным. Впрочем, толковать это так или иначе Верба не решалась. Во-первых, к такому поведению князя Власта могло быть много причин, разных по своей природе, а во-вторых – и это главное – не её дело вообще об этом думать. Её дело – ухаживать за растениями.
Верба не помнила своего детства. У неё не было прошлого. Она знала только то, что есть сейчас. Одна добрая женщина приютила девочку, осиротевшую после жестокого мора, и заботилась о ней. После той страшной болезни, несколько месяцев терзавшей город, многие потеряли не только родных, но и память о них. Вот и Верба не помнила свою родную семью, жила только настоящим и пыталась убедить себя, что в этом неведении она по-своему счастлива.
Но потом все изменилось. Добрая женщина умерла, и жизнь Вербы потихоньку превратилась в кошмар. Много раз порывалась она уйти из дома, в котором ей стало неуютно, но никто не спрашивал сироту о ее желаниях, а опекун ни на шаг со двора не отпускал. Пока на пороге приютившего ее дома не появилась княгиня
Княгиня славилась своей добротой и участием. Горожане много говорили о том, скольким людям она помогла. Но Вербе до сих пор непонятно было, каким образом княгиня о ней узнала, и как после короткой беседы она разглядела её способности. Княгиня Роса сказала: "Я знаю, Верба, именно такая помощница мне нужна". И Верба оказалась в княжеском святилище.
Святилище семейства Воли создавалось не один век. Но здесь не задерживалось ничего лишнего. "Не бойся убирать то, что кажется тебе чуждым. Даже если оно красиво и полно жизни", – говаривала княгиня, обучая Вербу своим секретам. И холеные руки княгини безжалостно выкапывали и уносили прочь готовый вот-вот расцвести белый шиповник или усыпанную ягодами облепиху. Несчастных изгнанников пересаживали в другие части необъятного поместья, а святилище вздыхало с облегчением.
Верба относилась к своему делу так, будто бы каждое растение было ей родным. Ее подопечные были снисходительны к ней и редко упрямились. Кажется, они чувствовали, что заботится о них Верба не по обязанности, а от души.
Сейчас, когда все в поместье суетились в ожидании возвращение княжича-наследника, Верба была почти спокойна: у нее не было нужды в спешке. Все и так было в полном порядке.
Верба ещё раз оглядела листья рябины. Дерево тосковало. На вид оно было здорово, и несведущий взгляд не нашел бы никаких отличий этого дерева от любого другого. Но Верба каждую травинку, а уж тем более деревце, чувствовала, как часть самой себя. Видимо, это свойство когда-то и разглядела в девочке покойная княгиня.
Рябине было плохо. Верба осторожно погладила шершавый тонкий ствол.
– Не грусти, – произнесла она. – Говорят, он уже едет и скоро будет здесь. Он тебе обязательно поможет, а ты – ему.
Никогда в жизни Верба не видела старшего княжича, и слова её были, пожалуй, опрометчивы. Кто ж его знает, этого неведомого княжича Финиста? Вдруг ему, как и его отцу, нет никакого дела до святилища и до своей рябины?
Окинув хозяйским взглядом соседнюю делянку, Верба заметила увядшие листья на чубушнике. Душистый куст, покровитель князя Власта, всегда был упрям, горд и вынослив. Сейчас он тоже старался не показать своей растерянности, но от Вербы такое укрыться не могло.
Верба подошла оборвать погибшие листья, принялась осматривать куст со всех сторон и в густой тени чубушника увидела неподвижно сидящего человека.
– Кто здесь?!
– Это я. Не бойся.
– Злат! – Верба с облегчением перевела дух. – Умеешь же ты подобраться! Ты меня напугал.
Он промолчал.
Опустив корзину на траву, Верба склонилась над мужчиной.
– Что с тобой? У тебя штаны в крови… Злат, ну что ты молчишь?
Верба встала на колени рядом с ним.
Он поднял голову и взглянул беспомощно. Нечасто такое бывало.
– Злат, родной… Что произошло? – она схватила его ледяные руки. – Холодные какие! Ты же совсем без сил. Что с тобой?
– Ты же знаешь, это бывает, когда мне приходится… Ну, скажем так: много работать.
Верба перепугалась:
– Ох, Злат, когда-нибудь ты попадешься! А вдруг кто-нибудь все поймет и донесет на тебя?
– Со мной был Ганя. Он надежный, ты же знаешь. Когда он рядом, можно и… поработать.
– Да, поработал ты на славу, – укоризненно проговорила Верба. – Ты ранен? Что с твоей ногой?