Ветер моих фантазий. Книга 2
Шрифт:
12:53 — Кагэ: Мерзкая надежда
15:45 — Кагэ: Она еще не умерла.
Двадцать семь дней спустя
17:56 — Кагэ: Боюсь, она никогда не умрет.
17:59 — Кагэ: Я ведь правда хотел быть твоим другом, Инъэй.
19:56 — Кагэ: Я просто привык быть один. Привык, что я не нужен никому.
19:57 — АДМИН: Мы тебя любим.
19:59 — Кагэ: Свали к Мина-тян
20:03 — Модератор: Поэтому люди боятся с тобой дружить, Кагэ.
23:50 — АДМИН: Инъэй, пожалей Кагэ! Он тут едва не на коленях уже стоит!
23:59 — Кагэ: Хошь, я сфоткаюсь, стоя на коленях, и фото в коммы вложу?
00:03 — АДМИН: Хошу
00:15 — Кагэ: Да пошел ты! Я жду Инъэй.
00:17 — АДМИН: Парень, я правда не хочу блочить очередной твой аккаунт. Боюсь, что скоро уже не останется в твоем городе интернет-кафе, где б ты не регился.
00:19 — Модератор: На нас уже со всего города заявки с интернет-кафе пишут. Что никто от них не может у нас на сайте зарегиться
00:20 — Модератор: Потому что мы у всех заблочили доступ на сайт. Марико
00:23 — Модератор: Мари, не мешай мальчикам говорить.
00:34 — Модератор: Но один-то ушел.
00:35 — Модератор: Не каркай. Я надеюсь, что Инъэй еще вернется
Тридцать один день спустя:
17:17 — Кагэ: Я хотел с тобой дружить, Кагэ.
18:19 — Кагэ: Даже когда меня заблочили, я к тебе вернулся.
18:23 — Кагэ: Я очень тихо себя вел! Я старался ни с кем не ссориться.
19:34 — Кагэ: Инъэй, перестань молать!
23:35 — Кагэ: Умоляю, вернись!
23:37 — Кагэ: Твой друг Кимэн.
23:45 — Кагэ: Я ни перед кем столько не унижался, как перед тобой, Инъэй!
23:49 — Кагэ: Инъэй, я столько раз возвращался к тебе! Почему ты не можешь вернуться ко мне хотя бы один раз?..
00:57 — Кагэ: Иди ты на фиг, сволочь!
03:39 — Кагэ: Я буду тебя ждать. Кимэн.
03:59 — Кагэ: А впрочем… зря я наверное.
(В этом дневнике больше нет других тем и сообщений)
Глава 13
В машине — нас троих запихнули на заднее сиденье — Виталий глухо спросил:
— Им обязательно… тоже идти?
Мы с Лерой заревели и крепко прижались друг к другу.
— Они могут просто подождать в машине у морга? — твердо спросил наш друг.
Водитель молчал ужасающе долго. Мы уже отъехали от вуза. За нами ехала еще одна милицейская машина.
— Что Акира, что Ки Ра — все ужасно, — всхлипнула Лера.
— Ага, — глухо отозвалась я.
Один был моим первым. Первым, ласкавшим меня. Второй — кого ужасно обвинили. Кого подставил собственный отец. Ради чужого человека. То есть, своего друга. Ради какого-то старикана пожертвовал своим сыном! И… и что это было вообще?.. Убийство?.. Самоубийство?.. У… у Акиры был повод наложить на себя руки. Я сейчас с ужасом вспомнила, что именно так японцы берут вину на себя. Один умирает за всех. Но Ки Ра… шутник и хулиган Ки Ра… что могло столкнуть на рельсы под колеса поезда именно его?!
И… и от одного я могла быть беременна. А вдруг?.. Жизнь матери одиночки? Рождение больного ребенка? Ведь у Ки Ра было больное сердце. Но… но когда у него был приступ…
Или… все-таки, Акира? Тот, с кем мы вчера еще ругались. Кого я вчера обнимала. Парень, которого я сама первая обняла. Потому что захотела. Обнять именно его. Сегодня… сегодня его уже нет?.. Того доброго Акира, который угостил меня пирожными, после того как я заблевала три его комплекта одежды? Я не хотела! Но… а если он?.. И это… это тоже страшные мысли.
Напарник водителя протянул руку и включил радио.
— …А мы поставим свечи в изголовье погибших от неведомой любви…
В зеркало было видно, как сильно смутился водитель. И рука, которой он поспешно оборвал хриплый голос певца, дрогнула у кнопки. Но, увы, мы все слишком хорошо знали песни Высоцкого, чтобы не понять, что там следовало дальше. Даже милицейские начали хмуриться.
— Зрелище, …, не для девчонок! — проворчал наш единственный заступник.
Лера заревела, видимо, представив, что ждет нас в морге.
Мда уж, человек, которого переехал поезд… две половинки недавно еще живого человека…
Почувствовала новый приступ дурноты. Сердце бешено забилось.
— Пусть девчонки останутся в машине! — потребовал Виталий.
— Подруга, похоже, беременна, — припечатала Лера.
Водитель резко притормозил у пешеходного перехода.
— От него, — едва слышно выдавила из себя я.
— А вдруг у нее выкидыш будет? — врала дальше подружения, наглаживая меня по волосам.
— Эхм… — сказал милиционер, сидящий рядом с водителем.
Я страшно обиделась на Лерку, которая врала, унижая меня, лишь бы в морг не ходить. Но… а если правда?.. Я теперь ни в чем не уверена!
Позвонили. Сидящий у водителя выудил у него из кармана куртки мобильник.
— Агась? Чего?… — не сразу отрубился.
Минут пять молчал. Потом обернулся к нам.
— Девчонки пусть подождут в машине. У нас еще один свидетель.
— Живой? — фыркнул водитель.
— Сейчас пытаются откачать, — его напарник вздохнул, — Че за хлипкая молодежь пошла?
Хотя ему самому было около двадцати девяти на вид. Но он-то уже насмотрелся!
— Пусть девчонки в машине подождут, — повторил наш друг.
— Да пусть, пусть, — проворчал водитель.
Мы проехали через огромную объездную дорогу. Остановились у здания. В раскрытое окно — напарник водителя нервно курил — до нас долетела жуткая вонь. Запах химии и…
Водитель успел обернуться и подставить фуражку. Лера брезгливо отодвинулась. Водитель торопливо закрыл окно. После вышел — нам опять ударила в нос тошнотворная вонь химии и сладковатый запах гниения — и вылил мою блевотину в кустик у обочины. Отогнал машину к аллее. Я успела заметить грузовичок в стороне. Запоздало поняла, для чего. Но врать было уже нечем. Еще заметила белую иномарку у крыльца.