Ветер перемен
Шрифт:
— Ну и что ты можешь с-с-сказать в с-с-своё оправдание и оправдание с-с-своих родных?
Мальчик вздрогнул всем телом и вдруг, к удивлению Императрицы, взял себя в руки. Испуганный подросток исчез, на коленях перед троном стоял герцог, ведущий свой род едва ли не от Первого Императора и наконец ставший достойным великих предков.
— Ваше Величество! — В голосе мальчишки, имя которого Эфа так и не удосужилась запомнить, не было ничего, кроме желания защитить близких ему людей. — Клянусь своей честью и милостью Саана в том, что ни моя мать, ни моя сестра ничего не знали о задуманном мною покушении…
— Это мне и без тебя было известно, — прорычала Императрица, подаваясь вперёд. — Кто приказал тебе покончить с-с-с с-с-собой таким оригинальным с-с-спос-с-собом?
От неожиданности парень отшатнулся, не сводя с Эфы испуганных глаз. Ему пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы ответить:
— Ваше Величество! Мне никто не приказывал!
— Ну да, ес-с-стес-с-ственно. — Эфа усмехнулась про себя, как просто оказалось угадать действия этого юнца, начитавшегося древних наставлений о поведении, приличествующем дворянину. — И, конечно, тут с-с-совершенно ни при чём указ Императора Герода Седьмого о том, что владения предателя нас-с-следует его родс-с-ственник, нос-с-сящий иное родовое имя, дабы родовое имя изменника могло быть предано забвению без нарушения указа его отца о вос-с-спрепятсс-ствовании перехода дворянс-с-ских владений к тем, кто не с-с-сос-с-стоит в кровном родс-с-стве с-с-с прежними владельцами. Ты прос-с-сто попыталс-с-ся убить Императрицу, при этом, нанос-с-ся удар, с-с-старательно с-с-следил за тем, чтобы не поранить её с-с-своим церемониальным мечом. — Парень покраснел до корней волос. Эфа без труда прочитала в его сознании, что он считал свою хитрость очень изобретательной и был уверен в том, что её никто не заметил. — Ну, так как, будешь говорить, или мне приказать казнить вс-с-сю твою с-с-семью, чтобы не забивать с-с-себе голову поис-с-ском виновных?
— Да, Ваше Величество. Я буду говорить, — сглотнув, тихо произнёс мальчишка. — Эдор сказал мне, что убьёт мать и сестру, если я не сделаю то, что он приказывает. Он жил во дворце и мог это сделать в любой момент. Мать доверяла ему. Считала сыном.
— И ты поверил его угрозам?
— Не только, Ваше Величество. Отец не раз говорил мне, что сожалеет о том, что не может изменить завещание в пользу Эдора… — Парень запнулся, но справился с собой и продолжил: — Пока мать не спровоцировала скандал, в котором я оказался замешан и который вынудил моего отца отправить меня в Академию флота. На меня было совершено несколько покушений. Только мать не знала об участии в них Эдора. Я не сказал…
— И почему твой отец отдавал предпочтение чужому ребёнку? — Эфа знала ответ, но хотела, чтобы его услышали все. Противно, конечно, но зато старая аристократия некоторое время перестанет донимать её своими древними традициями. Репутация старинных родов окажется изрядно подмоченной.
Мальчик мялся, не зная, что ответить, и Императрица невольно спросила себя, не предпочтёт ли юный романтик смерть позору, но, видимо, любовь к матери и сестре перевесила дурацкие догмы, вбиваемые ему в голову с детства учителями.
— Эдор тоже его сын.
В тронном зале повисла тишина, аристократы, давно и прочно уверовавшие в собственную непогрешимость, спокойно отнеслись бы к любому преступлению представителя древнего рода, но не кровосмешению! Всё, что ставило под угрозу существование рода, являлось для любого дворянина табу. Мерзавцы, на совести которых насчитывалась не одна загубленная жизнь, были шокированы до глубины души. По неписаной традиции, ни один аристократ не позволял себе ничего, что могло бы повлиять на наследственность его детей до тех пор, пока не сдавал генетический материал в лабораторию по искусственному оплодотворению или не заводил двух-трёх здоровых наследников. А тут такая угроза здоровому потомству! При всех достижениях современной медицины некоторые генетические отклонения оставались неизлечимыми, а древняя аристократия насчитывала слишком много поколений, и, к сожалению, в истории Империи был период, когда для сохранения состояний и владений поощрялись родственные браки. Поэтому легкомысленное отношение к наследственности считалось едва ли не самым тяжким грехом в их среде. Семейные союзы заключались только после
— Понятно. — Ничто в её голосе не выдало её истинных чувств. — Что ж, в таком с-с-случае с-с-с вас-с-с, герцог Рос-с-стемс-с-ский, с-с-снимаютс-с-ся вс-с-се обвинения в покушении на Императрицу. Вы можете вернутьс-с-ся с-с-с с-с-семьёй в с-с-своё имение. Эдора С-с-сеймала арес-с-стовать и казнить завтра на главной площади как вас-с-сала, восставшего против с-с-своего с-с-сеньора.
Два гвардейца заломили Эдору руки и выволокли его из зала. Никто из присутствующих так и не понял, почему преступник не попытался сопротивляться или хотя бы оправдаться. А Эфа была довольна. Ещё один эксперимент увенчался успехом. Оказывается, её паранормальные способности могут воздействовать на людей и управлять их поведением. Полезное открытие! Хальзар снова не ошибся в своих предположениях.
Императрица покосилась на мужа, который на протяжении всего разбирательства неподвижно сидел на своём троне, установленном по левую руку от неё, и не проявлял к происходящему никакого интереса, что не вязалось с его обычным поведением. На лице Рейта было написано отвращение пополам с презрением, он смотрел вслед Эдору так, как смотрят на какое-нибудь отвратительное насекомое вроде таракана. Прочитав в его мыслях подобное сравнение, Эфа удивилась. И чем ему не угодили тараканы? Вполне съедобные, иногда даже вкусные…
Какое-то шевеление у трона заставило её отвлечься от размышлений на эту тему и уделить внимание происходящему рядом с ней. Это несколько озадачило её. Перед тронным возвышением на коленях стояли герцог Ростемский, его мать и сестра. Как только она обратила на них свой взор, мальчишка склонился в глубоком поклоне, не вставая с колен, и громко произнёс:
— Ваше Величество! Я прошу милости. Позвольте мне принести вам присягу как герцогу Империи… — На последнем слове его голос сорвался, и Эфа вдруг поняла: парень уверен в том, что ему, запятнавшему свой род позором, в такой чести будет отказано. Ох уж эти романтики! Ну скажите на милость, какой Император откажется от вассала, владеющего территорией, пусть небольшой по меркам Империи, зато невероятно богатой редкими природными элементами, да ещё и имеющей высокоразвитую перерабатывающую промышленность? Правильно, никакой, если он в своём уме, конечно. Эфа откинулась на жёсткую прямую спинку трона и прошипела:
— Вы уже принес-с-сли прис-с-сягу, герцог Рос-с-стемс-с-ский, и я приняла её. Нет необходимос-с-сти повторять церемонию. — Рейт тихо выдохнул, удивлённый её решением не меньше, чем дворяне, столпившиеся у тронного возвышения. Эфа беззвучно оскалилась под капюшоном, удовлетворённая тем, что наконец эта неприятная история закончилась. Однако, как оказалось, обрадовалась она слишком рано. Мальчишка посмотрел на неё сияющими глазами подростка, который только что обрёл кумира, и выпалил:
— По древним законам Империи, своей волей и в своём праве я клянусь отныне и навсегда следовать за Императрицей Империи тысячи солнц и исполнять её повеления, как приказы родного отца. В том порукой моя честь. — Сначала Эфа не поняла, о чём говорит этот ненормальный, но потом… Потом только железная выдержка удержала её от убийства этого верного вассала прямо в тронном зале! Маленький идиот только что назначил её своим приёмным отцом!
С юридической точки зрения всё верно: он несовершеннолетний, если ей не изменяет память, ему пятнадцать, в семье не осталось близких родственников мужского пола старше него, и соответственно он вправе просить Императора позаботиться о нём и его родных так, как это сделал бы его отец. Всё верно, вот только это право не использовалось дворянами уже несколько веков! Эфа беспомощно посмотрела на мужа и с раздражением обнаружила, что этот Сааном проклятый придурок одобрительно улыбается, глядя на коленопреклонённого мальчишку!