Ветер полуночи
Шрифт:
Прогрохотал встречный поезд, следовавший в южном направлении, и Билл взглянул на часы. Семь тридцать. Позади остались Питерборо и Грэнтэм, равнина Восточной Англии сменилась невысокими холмами, далеко на горизонте показалось зарево доменных печей.
«Трудности при заключении контракта». Их тоже было достаточно. Основная задача программы заключалась в способствовании развитию промышленности в этом районе; почему же в таком случае контракт не был передан одной из местных фирм? Инженер-консультант заявил, что принимать для рассмотрения следует заявки только солидных фирм, имеющих большой опыт в этой области. Несмотря на протесты трех фирм из Йоркшира, Совет по развитию графства Саут Ридинг поддержал рекомендацию.
Однако
Среди картежников вспыхнул спор, грозивший вылиться в ссору. Поезд вдруг резко затормозил, застучал по стрелкам и остановился около унылой, маленькой станции под аккомпанемент голоса, провозглашавшего: «Брэдфорд… Брэдфорд… Брэдфорд», — словно это был самый большой и главный город на земле. Спутники Билл поспешно собрали вещи и, продолжая спорить, покинули купе. Хлопнули двери, раздался свисток паровоза, состав тронулся, и наконец-то Билл остался один.
После Брэдфорда пейзаж вновь изменился. Невысокие холмы перешли в плоскогорье, поросшее кустарником. Нигде ни огонька, только далеко на юге все еще пылало зарево домен. Оно напомнило Биллу, что эта часть страны в прошлом подвергалась набегам и саксов, и викингов, и норманнов, оставлявших после себя разоренные, горящие поселения. Количество вагонов в поезде уменьшилось, так как половина состава следовала не в Фелклиф, а на северо-запад, дизельный локомотив был заменен обыкновенным паровозом. Билл слышал, как он натужно пыхтел и фыркал: «А я, по-моему, могу… а я, по-моему, могу… а я, по-моему, могу…» Тяжелое шипение паровоза показалось Биллу голосом запыхавшегося человека, а затем голосом Поуда, повторявшего: «Разве после получения письма и завершения работы над книгой вы не позвонили в Фелклиф вашей жене и не условились встретиться с ней?.. Разве вы не показали ей письмо Уэйна?.. Разве не вы толкнули свою жену под грузовик?..» Билл откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Свисток заглушил ворчливый голос, поезд приближался к тоннелю, раздался скрежет. Грохот поезда в тоннеле вполне мог быть грохотом тяжелого грузовика, а его рука, покоившаяся сейчас на подлокотнике сиденья, могла лежать на плече женщины. Ему вдруг представилось лицо Мэри. Широко раскрыв рот, она уставилась на него, пронзительно закричала и стала падать в темноту. Билл погрузился в сон…
— Фелклиф… Фелклиф… Поезд дальше не пойдет.
Билл протер глаза, снял с полки чемодан и выбрался из вагона. Перрон уже опустел. Лишь двое носильщиков разгружали мешки с почтой, да билетный контролер скучал у выхода. Стара и его спутников нигде не было видно. Вероятно, они уже уехали в свой поселок, построенный фирмой в пригороде.
Билл протянул контролеру билет и зашел в зал ожидания. Вокзал в Фелклифе когда-то вовсе не был таким мрачным и угрюмым. Он освещался розовыми продолговатыми светильниками, находившиеся там табачные и кондитерские киоски некогда были ярко выкрашены, а стены покрыты плакатами, восхвалявшими достоинства курорта Фелклиф. Две девушки в купальниках, с длинными загорелыми ногами зазывно улыбались с желтого песчаного пляжа. Пирс со стоящими у него рыбачьими лодками и экскурсионными пароходиками. Гостиница «Ройял» — огромная глыба здания на вершине горы, построенного в том готическом стиле, как он понимался в эпоху королевы Виктории. Площадка для игры в гольф, Ботанический сад, Луна-парк, ярмарка, развалины аббатства. Все плакаты были порваны, покрыты грязью и копотью.
Билл пошёл по улице, вдыхая воздух, пахнущий солью, водорослями и развалинами, сразу напомнившими ему точно такой же запах во время налетов
Однако так можно было сказать только об этой части города — ближе к морю шли работы. Над портом высился кран с огромным фирменным знаком на самом верху и девизом фирмы, а позади него сверкало море огней. В их зареве можно было видеть, как раскачивается подвешенный на стреле крана стальной шар, круша стены здания. Большая часть жителей уже покинула Фелклиф, и сейчас тут энергично трудились рабочие, сносившие строения.
— Вам такси, сэр? — спросил билетный контролер, видимо, закончивший вечернюю смену и спешивший домой. — Теперь их вообще тут найти трудновато, а вечером тем более. Вам куда, сэр?
— Мне… «Мэри останавливалась в отеле „Норт-Клифф“…» — И хотя Биллу была отвратительна даже мысль о посещении этого отеля, очевидно, это было неизбежно. Возможно, ему удастся найти там горничную или официанта, которые знали Мэри.
— В отель «Норт-Клифф», сэр? Полагаю, что это бесполезно — он на днях закрылся.
— Но мой знакомый останавливался там всего три недели назад!
— Возможно, возможно, сэр, но сейчас отель закрыт, как и большая часть нашего города вообще.
«Проклятие!» — про себя выругался Билл.
— Ну, а как отель «Ройял»?
— «Ройял», сэр? — Железнодорожник печально покачал головой. — Если бы вы задали этот вопрос недели две назад, я ответил бы, что «Ройял» — лучший отель во всем графстве, но сейчас вы и туда не попадете.
— Он тоже закрыт?
— Да, десять дней назад, сэр. Все здания на том склоне горы сносятся для расширения входа в порт. Я слыхал, что наш старый «Ройял» завтра будут взрывать, причем хотят обставить это прямо как спектакль.
— Понятно. — Билл взглянул на силуэт горы, высившийся на фоне неба подобно крепостному валу. — Но где же тут можно переночевать?
— Честно говоря, сэр, не знаю. Спрос на гостиницы в Фелклифе небольшой. Строители живут в своем поселке, который возвели для них у Си-толлера. Попытайте счастья в гостинице «Кэстл». Я слыхал, будто несколько номеров у них еще действует… Да, да, на вашем месте я попробовал бы «Кэстл». Вот, сперва поверните налево, потом по набережной и улице Гранд-Парэйд пройдете до улицы Норт-Клифф. Ее никак нельзя пропустить. Вы дойдете туда минут за десять.
— Спасибо. «Кэстл» так «Кэстл»…
Билл поднял чемодан и отправился в указанном направлении. Туман и мелкий дождь мешались с запахом моря и развалин, а оттуда, где светили яркие лампы, он слышал грохот падения кирпичей и каменной кладки — бригады рабочих продолжали свое дело. Дорогу покрывал слой жирной грязи, хрустевшей под ногами, очевидно, смешанной со строительным мусором, сыпавшимся с машин, отвозившим его на свалку. Большинство уличных фонарей не горело, и в тусклом свете луны он с трудом различал названия маленьких гостиниц и пансионов, расположенных по обеим сторонам улицы.
«Сосны», «Флорида», «Вид на море», «Эспланада»… В памяти Билла всплыли воспоминания детства: развеваемые ветром флаги, окруженные рвами песчаные замки, ванильное мороженое, тающее на солнце, скрип карусели, оркестр, играющий в Ботаническом саду, маленькие крабы, оставшиеся после прилива на отмели, выброшенные прибоем водоросли на берегу, детские лопатки и корзиночки, пальмы в вестибюлях пансиона…
Но вот и набережная. Лавочки, когда-то торговавшие сластями, сувенирами, открытками с пышными женщинами в купальниках, теперь закрыты, а в запыленных, грязных витринах объявления: «РАСПРОДАЖА В СВЯЗИ С ЛИКВИДАЦИЕЙ», «ПРОДАЕТСЯ ВСЕ».