Ветер прошлого
Шрифт:
41
Мадам Бонапарт познакомилась с примадонной миланского театра «Ла Скала» Джузеппиной Грассини у постели Мюрата. Танцовщица Элизабетта Руга наградила его венерической болезнью.
Джузеппина ухаживала за занемогшим Мюратом, меняя у него на лбу холодные уксусные компрессы, чтобы снять жар, когда мадам де Богарне ворвалась в комнату страдальца подобно дуновению ветерка.
— Oh, mon pauvre ami! [16] — воскликнула Жозефина, обнимая молодого офицера.
16
О,
— Моя богиня! Что бы я без вас делал? — благодарно улыбнулся Мюрат.
— А кто эта очаровательная синьора? — спросила Жозефина.
— Прошу меня извинить, моя дорогая, — спохватился Мюрат, — я забыл вас представить. А все мой проклятый эгоизм! Эта синьора — мадам Грассини.
— Полагаю, следовало бы сказать: божественная дива «Ла Скала», — обрадовалась Жозефина.
— К вашим услугам, гражданка Бонапарт, — поклонилась Грассини.
Женщины оглядели друг друга с жадным интересом.
Цветущая молодость и необыкновенная привлекательность певицы очаровали Жозефину. А синьора Грассини была поражена утонченным аристократическим изяществом креолки. Обе были наслышаны друг о друге, и ни одну из двух это не смущало. Жозефина была поглощена собственными приключениями и благоразумно решила, что лучше позволить мужу развлечься на стороне, чем стать жертвой его безумной ревности.
К тому же она знала себе цену и была уверена, что своим страстным темпераментом сумеет удержать при себе Наполеона. Джузеппина прекрасно понимала, что главнокомандующего освободительной армии Италии привлекают в ней прежде всего голос и артистическое искусство, хотя и к ее женским чарам он не остался равнодушным. Этого ей было достаточно.
— Муж много рассказывал мне о вас, — улыбнулась Жозефина.
— Возможно, он незаслуженно добр ко мне, — Джузеппине Грассини хватило совести слегка покраснеть.
— Он рассказывал мне главным образом о вашем волшебном голосе, — успокоила ее Жозефина.
— Генерал чересчур снисходителен.
Это был искренний разговор. Одна как будто старалась заверить другую: «Мы не представляем угрозы друг для друга, а значит, можем подружиться».
Грассини, бежавшая из Милана, спасаясь от ярости взбунтовавшегося народа, приняла покровительство генерала Бонапарта. Он избрал своей резиденцией великолепную виллу Кривелли в Морбелло и охотно приютил у себя Джузеппину. Теперь ее великолепное тело и чарующий голос постоянно были в его распоряжении. Накануне он известил ее о приезде жены, и теперь певица с облегчением готовилась к возвращению в Милан. Народные волнения уже утихли.
У изголовья больного она появилась в качестве заботливой сестры милосердия.
— Я рад, что эта встреча доставила вам удовольствие, — протянул Мюрат.
На самом деле он следил за обменом репликами между двумя женщинами и за их подвижными, поминутно меняющимися лицами сперва с ужасом, а потом с разочарованием. Увлеченные друг другом,
— Наша встреча доставила бы нам куда больше удовольствия, если бы вы тоже могли порадоваться вместе с нами, — мгновенно нашлась Жозефина.
— Обо мне никто не думает, — пожаловался он.
— Наполеон опасается, что вы собираетесь поднять газетную шумиху вокруг вашего несчастья, — упрекнула его Жозефина. — Именно об этом я собираюсь говорить с вами. Надеюсь, мне удастся убедить вас отказаться от этой глупости.
— Состояние моего здоровья кажется вам глупостью? — возмутился Мюрат.
Жозефина де Богарне смотрела на него с искренним восхищением: он был очень хорош собой, особенно сейчас, когда его мужественная красота только подчеркивалась изысканной бледностью лица.
— Разумеется, меня беспокоит ваше здоровье, — живо откликнулась Жозефина, — но глупость, которую вы задумали, не поможет вам исцелиться. Как только газетчики узнают, что Элизабетта Руга наградила вас таким подарком, вы сделаетесь посмешищем для всей Ломбардии. Об этом станет известно не только в Милане, но и в Париже. Советую вам хорошенько подумать, дорогой.
Вошедший слуга объявил о визите врача, доктора Джузеппе Босси, автора ученого трактата «Исследование венерических заболеваний и их лечение». Это был представительного вида мужчина со строгим и самоуверенным взглядом. Он равнодушно взглянул на обеих женщин.
— Гражданка Бонапарт и Джузеппина Грассини, — представил их Мюрат, севший в постели при виде док-тора.
Доктор наклонил голову ровно настолько, сколько подобало светилу медицины.
— Я должен осмотреть больного, — объявил он. — Полагаю, дамы соблаговолят удалиться.
Как только дверь закрылась, обе женщины и думать забыли о том, что за нею происходило. Между ними завязался уютный салонный разговор.
— Муж писал, что вы собираетесь в самом скором времени вернуться в Милан, — начала Жозефина. — Надеюсь, мне выпадет счастье слушать вас и любоваться вами на сцене великого театра.
— Я уезжаю прямо сегодня, гражданка Бонапарт. На будущей неделе вновь выйду на сцену.
У креолки вертелось на языке множество вопросов по поводу Милана, а певица жаждала расспросить ее о Париже. Они беседовали, время летело незаметно, и, когда взволнованный слуга прервал их разговор, им показалось, что прошло всего несколько минут.
— Генерал Бонапарт, — объявил он, едва отдышавшись.
— Я просто в отчаянии, — заторопилась певица, — у меня и в мыслях не было мешать вашей встрече.
— Вы можете остаться, моя дорогая.
— Мне было бы неловко, — извинилась Грассини и, повернувшись, чтобы уйти, лицом к лицу столкнулась с Наполеоном. При этом она оцарапала себе щеку веером, который держала в руке.
— Я думал, вы в Милане, — холодно и отчужденно заметил Бонапарт.
На бархатистой щечке Джузеппины Грассини проступила алая полоска.
— Да разве вы не видите, что бедняжка поранилась из-за вашей неуклюжести! — набросилась на него Жозефина, даже не поздоровавшись.