Ветер. Книга 3. За горизонт
Шрифт:
– Капитан, капитан, – перебил Джима моряк из столовой. – Звонили с мостика. Просят подняться.
– С чего такая интрига? – капитан поднялся из-за стола и улыбнулся собеседникам, чтобы они не заметили появившееся в его душе неприятное волнение.
– Я не знаю, – простодушно признался моряк.
– Если не вернусь, встретимся в баре, – пообещал он Джиму и Маарике.
Капитан успел заметить тень волнения на лице американского журналиста и снова улыбнулся ему. Получилось натянуто. Не спеша покинув столовую под взглядами зевак, капитан прибавил ходу, стремительно
– Что у вас? – требовательно спросил он, поднявшись на мостик.
Возле прибора, показывающего глубину, собрались несколько человек из дежурной смены.
– И что вы на него смотрите, будто в первый раз? Мы сели на мель?
– Нет, капитан, наоборот.
– Что, под нами разверзлось дно?
– Ни то, ни другое, Сергей. Лёд ломается, как будто гонит волну.
– Да бросьте! Такую толщину? Да и откуда взяться волне под ледяным полем? – капитан требовательно посмотрел на дежурного, не знающего что сказать.
– Сергей, накинь пальто, надо посмотреть на это своими глазами.
Капитан в сопровождении нескольких человек из команды вышел на палубу. Было холодно. Красное солнце почти касалось горизонта и совсем не грело. Ледяной ветер тут же пробрал до костей. А может быть, к этому ознобу присоединилось волнение. Капитан опёрся о перила и всмотрелся в лёд, пытаясь заметить тревожные изменения.
Некоторое время ничего не происходило. Он уже решил, что пора отчитать команду за панические настроения, как вдруг услышал приближающийся треск.
Треск, переходящий в пальбу из орудий приближался прямо по курсу. Васнецов смотрел и не мог в это поверить. Вздымая метровый панцирь льда, приближалась волна. Едва заметно, но настолько, что цельность льда нарушалась. Трещины с грохотом расползались по поверхности, подобно молниям. Ледокол соприкоснулся с волной, почти не ощутив её.
– И давно это? – спросил капитан, когда шум ломающегося льда остался далеко за кормой корабля.
– С час.
– Надо связаться с полярной станцией.
Глава 4
– Шею свернёшь! – Иван с сыновьями Борисом и Захаром подошёл к Прометею, не замечающему ничего, кроме летающего змея. – Дались они тебе?
Прошло пять лет с того дня, как на плато Путорана был обнаружен ещё один островок цивилизации. Иван и Анхелика с подросшей двойней вернулись на родину всего год назад, когда появилась уверенность в относительной безопасности морских путешествий. Теперь за летний сезон небольшие судёнышки успевали сделать по три рейса между двумя посёлками, обмениваясь контактами, людьми, продуктами и опытом. Общение было взаимовыгодным, что не замедлило сказаться на подъёме хозяйственной и культурной жизни обоих посёлков.
Молодёжь знакомилась и женилась между собой, разбавляя генофонд. Капраз Борис радовался этому и даже планировал отстраивать новый посёлок для молодожёнов. Пока это были только планы. Из реально осуществлённого была экспедиция с гостями на Шпицберген к хранилищу семян, до сих пор поддерживающему внутри отрицательную температуру. Жители плато были поражены разнообразием растений,
Помимо растений для жителей плато оказалось важным знание о том, что океан до сих пор выносит на берег остатки судов, погибших во время катастрофы. Железо на плато было в большом дефиците, которого совсем не ощущалось на Новой Земле. В благодарность за помощь и материалы председатель Захар, потомок Виктора Терёхина, поделился агротехникой выращивания лесов, а также завёз домашнюю птицу, которая прижилась и быстро дала обильное потомство.
Наблюдая за тем, как развиваются оба островка цивилизации, Прометей радовался, но с каждым днём чувствовал, что в душе зреет неудержимое желание сорваться с места. Чтобы найти для этого реальную причину, ему была необходима зацепка. На сей момент он считал, что обязан найти следы ещё одной цивилизации, внезапно прекратившей подавать о себе напоминание. Записи обо всех посещениях Новой Земли и Шпицбергена имелись в судовом журнале, но только в первые двенадцать лет после катастрофы, а затем – тишина.
Раньше, посещая хранилище семян, жители посёлка каждый раз надеялись увидеть приметы его посещения жителями другого посёлка, основанного матросами с американской подлодки и всеми, кого они смогли найти живыми. Годы шли, о них забывали и вскоре перестали надеяться увидеть их снова. На большой карте, висящей в подлодке, рукой капитана Коннелли было отмечено место их поселения. За сезон на гребной посудине до него не доплыть даже через полюс. А у капитана имелось небольшое рыболовецкое судно, работающее на дизельном топливе, позволяющее спокойно пересечь океан за один месяц.
Прометей знал, что на плоту и даже на том судне, построенном на плато, пускаться в такое экстремальное путешествие безрассудно. Да никто бы и не разрешил ему использовать этот необходимый для жизни двух посёлков транспорт. При всех заслугах перед жителями его не перестали считать чудаком, и потому он не надеялся на их благосклонность к своим проектам.
Плот не годился для пересечения океана. На полюсе нередки были шторма, а также внезапные похолодания даже посреди лета. Взгляд Прометея был устремлён в небо, к новой стихии, которая должна была доставить его к новым берегам. Он изучал воздушные потоки второй год, тщательно фиксируя их каждый день в своей тетради. Для этого он изобрёл «летающего змея», случайно наткнувшись на короткую заметку о нём в одной из книг.
– У меня шея гибкая, как у этого змея, – усмехнулся Прометей, не сводя глаз с серого треугольного пятна в небе.
– И как ты собираешься на нём летать? – иронично спросил Иван.
– На нём – никак. Это флюгер, который укажет мне, на какой высоте какой ветер дует.
– Тебе самому не кажется это слишком дурацкой затеей?
– Знаешь, из моей предыдущей дурацкой затеи ты вернулся с двумя детьми, – Прометей подмигнул близнецам, глазеющим, как и он, в небо. – Неплохой результат.