Ветеран
Шрифт:
— Принято. Мисс Сандаран, у вас есть ровно неделя на то, чтоб подготовить ваших свидетелей и вызвать их в суд.
День шестнадцатый — среда
Прабани Сандаран была просто в панике и поделилась своими опасениями с боссом.
— Сэр, во вторник на той неделе мне понадобится опытный барристер. Одной с Вэнситартом мне не справиться.
— Должна справиться, Прабани, просто обязана, — сказал начальник департамента. — Половина моих людей в отпуске, сама понимаешь, август, черт бы его побрал. А все остальные завалены
— Но, сэр, этот Вэнситарт… Да он живьем сожрет свидетеля обвинения!
— Не переживай, это всего лишь предварительные слушания! Чистой воды формальность. Он должен понимать, что сильно рискует, я бы на его месте не стал. Да и сам суд целиком на стороне обвинения. Вот и замечательно! Пусть получит по носу, в следующий раз не будет высовываться.
— А что, если мистер Стейн сочтет невозможным передать дело в Олд Бейли?
— Ну это уж ты через край хватила, Прабани! Нервишки у тебя шалят, вот что. Стейн никогда этого не сделает. Он человек опытный, с первого взгляда может определить, крепкое дело или нет. У нас есть опознания, подписанные мистером Пателем. И от своих свидетельских показаний он тоже отказываться не собирается. Если он выступит, Стейн тут же отправит дело в Бейли. Вообще без этого Пателя и самого дела бы не было. Так что дерзай. Ты справишься.
Днем положение осложнилось еще больше. К ней явился главный секретарь суда магистрата. В расписании неожиданно образовалась дыра. Вся пятница свободна. Согласна ли она провести слушания в пятницу? Прабани Сандаран судорожно пыталась сообразить. На ее стороне будут выступать профессионалы, не считая, конечно, главного свидетеля Пателя и собачника мистера Уиттейкера. А раз так, то они вполне могут собраться и успеть. Она сказала, что даст ответ через час, и взялась за телефон. В четыре она позвонила секретарю и заявила, что согласна.
Джеймсу Вэнситарту позвонили в пять. Он тоже согласился. В тюрьму Пентонвилль отправили уведомление. Заключенные Прайс и Корниш должны быть в суде магистрата на Хайбери в зале номер 1 ровно к десяти утра. Председательствует все тот же мистер Джонатан Стейн.
День восемнадцатый — пятница
Со стороны обвинения выступало одиннадцать свидетелей. Начали с констебля, который первым оказался на месте происшествия. Он сообщил, что в тот вторник где-то после двух сидел с напарником в припаркованной патрульной машине, как вдруг из диспетчерской поступил звонок ехать по срочному вызову на Пэредайз Уэй, где произошло нападение на человека. Что они и сделали, и прибыли на место происшествия уже через четыре минуты. На тротуаре лежал избитый мужчина, без сознания. Он пытался оказать ему первую помощь, напарник же меж тем вызвал подкрепление. Еще через пять минут приехала «Скорая» и увезла пострадавшего в больницу. Через пятнадцать минут прибыл инспектор полиции в униформе и взял все дальнейшие действия под свой контроль.
Джеймс Вэнситарт ободряюще улыбнулся молодому человеку.
— Вопросов нет, — сказал он, и констебль с чувством облегчения занял свое место в задних рядах.
Вторым свидетелем был тот самый инспектор в униформе. Ведомый мисс Сандаран, он тоже дал показания. А когда закончил, поднялся Вэнситарт.
— Скажите, инспектор, ко времени вашего появления на улице уже собрались зеваки?
— Да, сэр.
— Вы были один или в сопровождении других полицейских?
— Да, сэр. Наша группа насчитывала десять человек.
— Вы давали им поручение опросить всех присутствующих на тот случай, если среди них вдруг окажется свидетель преступления?
— Так точно, сэр.
— И ваши десять коллег обошли все квартиры в близлежащих домах, окна которых выходили на улицу и обитатели которых могли видеть, что произошло?
— Да, сэр.
— И, продолжая осмотр места происшествия, ваши коллеги не преминули обследовать все возможные пути отступления преступников, весь район все с той же целью — найти возможных свидетелей?
— Так точно, сэр.
— И сколько же времени в целом ушло на эти действия?
— Я дал отбой, когда наступили сумерки. Примерно около восьми вечера.
— Итак, все ваши десять подчиненных опрашивали людей на улице, а также жильцов окрестных домов на протяжении почти шести часов?
— Да, сэр.
— Нашли они за это время хотя бы одного свидетеля, кто видел само происшествие или же заметил двух убегающих мужчин, попадающих под описание моих клиентов?
— Нет, сэр.
— Как же это так получается? Опросив примерно сотню человек, вы не нашли среди них ни одного свидетеля, который мог бы привязать моих клиентов ко времени и месту происшествия?
— Нет, сэр, не нашли.
— Благодарю вас, инспектор. Вопросов больше нет.
Настал черед Джека Бернса. Было зачитано довольно пространное заявление, где описывался весь ход расследования — с самого начала и вплоть до момента составления окончательного обвинения Прайса и Корниша в убийстве. Затем поднялся Вэнситарт.
— Итак, вы провели очень тщательное расследование, верно, мистер Бернс?
— Надеюсь, что да, сэр.
— И ничего не упустили из виду, ни малейшей детали или подробности?
— Хотелось бы думать именно так, сэр.
— Сколько человек входило в команду поисковиков?
— Около дюжины, сэр.
— Однако они не нашли и следа крови мистера Прайса ни непосредственно на месте преступления, ни поблизости?
— Нет, сэр.
— Как же так получается? Нос сломан в двух местах, кровь хлещет фонтаном, и ни единой ее капельки не упало на тротуар?
— Пятен не нашли, сэр.
Бернс был парнем не промах, а потому не позволил барристеру поймать себя на крючок.
— А мой клиент, мистер Бернс, утверждает, что крови его там не нашли просто потому, что он повредил нос в совершенно другом месте. Что на месте преступления его в тот вторник просто не было. А теперь, мистер Бернс…
Но вместо того, чтоб задать очередной вопрос, Вэнситарт разразился пылкой речью. И эта его речь не имела целью произвести впечатление на жюри присяжных, потому как такового в зале просто не было. Нет, она была адресована исключительно судье магистрата, Джонатану Смиту, который не сводил глаз с барристера и делал в блокноте какие-то пометки. Мисс Сандаран тоже нервно строчила что-то.