Ветреное сердце Femme Fatale
Шрифт:
– Где ты их зарыл?
– Вот здесь, – объявил Антоша, показывая на стоящий в стороне куст шиповника, ощетинившийся колючками. – Погодите, я мигом…
Он стал разрывать землю под кустом – и озадаченно нахмурился.
– Странно, – пробормотал Антоша, пожимая плечами. – Я же точно помню, что зарыл их именно здесь!
Юноша оглянулся на Амалию и увидел, что высокородная госпожа баронесса творит нечто противоправное. А именно: она подняла камень, обернула его платком и аккуратно выбила стекло из оконной рамы, после чего нащупала внутри запор и
«Ничего себе!» – подумал пораженный Антоша.
– Вы хотите забраться к Егору Галактионовичу? – пробормотал он, глядя на Амалию во все глаза. – Зачем?
Амалия ответила вопросом на вопрос, и таковой ее ответ был настолько нелогичным, что Антоша растерялся окончательно.
– У Егора Галактионовича много друзей? – спросила она.
– Он хороший человек, – сообщил Антоша, который еще не оправился от удивления. – С ним многие дружбу водят, и даже отец мой его уважает. У него часто богомольцы останавливаются.
– Ах, богомольцы… – со странной интонацией откликнулась Амалия. – Так я и думала.
И, одернув перчатки на руках, госпожа баронесса с непостижимой ловкостью забралась в окно чужого – да-да, совершенно чужого! – дома, где ей вроде бы нечего было делать.
– Ты ищи, ищи, – крикнула она из окна Антоше. – Если найдешь то, что нам нужно, скажи мне.
Дома у Егора Галактионовича было бедно, но чисто. Пахло какими-то острыми травами, на столике стояла заплывшая воском свеча. Амалия немного постояла, оглядываясь, и решительно направилась к низенькому комоду, на котором лежала стопка газет и старых журналов. Их-то молодая женщина и стала просматривать, в нетерпении отбрасывая изученные номера в сторону.
Через несколько минут она нашла одну изрезанную газету, а вскоре держала в руках и вторую. От остальных, судя по всему, хозяин домика уже успел избавиться. Амалия скомкала изрезанные номера и подошла к окну.
– Антоша! – крикнула она.
Рыжая встрепанная голова вынырнула из-за куста шиповника.
– Что?
– Нашел?
– Да нет, Амалия Константиновна! Как сквозь землю провалились!
– Возьми лопату, – распорядилась Амалия, – и обыщи весь огород. Как следует покопайся там, слышишь?
– Но Амалия Константиновна! – жалобно вскрикнул Антоша. – Я же не на огороде их зарыл, честное слово!
– Ты не их ищи, а вообще, – загадочно ответила Амалия. – Что-нибудь интересное, понимаешь? Те руку и ногу, боюсь, мы больше не увидим. Он уже успел от них избавиться.
И она вновь принялась обыскивать дом. В столе нашла пачку конвертов, как две капли воды похожих на те, в которых Севастьянов получал угрожающие письма. В соседней комнате отыскался каравай хлеба, бутыли с какими-то темными жидкостями и чайник с отбитым носиком. Амалия подняла крышку, принюхалась и усмехнулась каким-то своим тайным мыслям.
Она испытывала особое удовольствие, знакомое лишь хорошим сыщикам, – удовольствие от того, что удалось почти распутать дело, которое казалось вначале таким сложным и производило впечатление неразрешимого. И странные письма, и места, из которых они были посланы, и нападение на Антошу – все, все получило свое объяснение. И, хоть сейчас прояснилась лишь часть куда более ответственного дела, Амалия не сомневалась, что ей удастся справиться и с ним.
Она покосилась в окно на своего спутника, который вовсю перерывал грядки с капустой и картофелем. Лицо Антоши сделалось совсем красным.
– Ничего? – крикнула Амалия.
– Ничего, Амалия Константиновна! – Он распрямился и бросил взгляд за ограду. – Ой, сюда идут! Что будем делать?
Амалия вздохнула и двинулась обратно к окну. Антоша уже стоял возле него и помог ей выбраться наружу.
– Вроде обошлось, – доложил юноша, преданно глядя на свою хозяйку. – Наверное, мне показалось.
Он увидел выражение лица Амалии – и медленно обернулся. Возле калитки стоял Егор Галактионович, держа под мышкой лукошко, полное трав.
– Здравствуй, сударыня, здравствуй, – пропел он ласково. – Ничего, что я так без спросу-то пришел в свой дом?
11
– А я думал, вы еще в городе… – начал Антоша и угас.
Егор Галактионович махнул рукой.
– Так меня Петр Иванович подвез. Лошадки у него резвые, особенно коренная… эх! – Егор Галактионович даже причмокнул от удовольствия губами. – Я ему настойку от бессонницы делал, так только она его и спасла. Уж на что доктора старались, что Станицын, что земский, Голованов, ничего у них не выходило. А Егор Галактионович знает, как за дело взяться… Хороший человек Петр Иванович, дай бог ему здоровья.
– Зачем вы это делали? – внезапно спросила Амалия.
– Ты о чем, сударыня моя? – удивился Егор.
– Зачем вы посылали Севастьянову письма? Кто дал вам право обвинять его в том, что он убил свою жену?
Егор Галактионович часто-часто замигал глазками, лишенными ресниц. Все морщиночки на его лице задвигались, заиграли и сложились в плутовскую старческую гримасу.
– Однако, сударыня моя! И ничего я такого не писал. Я, ежели хочешь знать, не шибко грамотный. Что на старого человека напраслину-то взводишь? Постыдилась бы, такая молодая, хозяйка имения… Вот покойный судья, тот меня уважал. Настоящий хозяин был Савва Аркадьич, жаль, с женкой ему не повезло…
– Можете не отпираться, – оборвала его Амалия. – Я отыскала газеты, из которых вы вырезали буквы. Как давно вы нашли ее тело?
– Ась? – Егор Галактионович приложил руку к уху. – Ты о чем, сударыня моя?
– Вы же только и делали, что бродили по лесам, – продолжала Амалия, не слушая его. – Вы и нашли ее труп, ну конечно же! Если бы кто другой на него наткнулся, то сразу же вызвал бы урядника или следователя. А вы нет. Вы решили поступить иначе и стали слать несчастному мужу дикие, ни с чем не сообразные письма. Вы отдавали их своим знакомым богомольцам, чтобы они их опустили в пути, и поэтому все письма прибывали из разных мест. Ловко, Егор Галактионович! Очень ловко!