Ветвящееся время. История, которой не было
Шрифт:
Собственно, речь шла именно об этом – будет ли первой державой мира Франция, или Англия? И именно это с неизбежностью толкало Англию к войнам с сильнейшей в Западной Европе на тот момент страной, вне зависимости – правили ли в ней Бурбоны, Конвент, или Бонапарт. И только с окончательным решением этой проблемы исчезла почва для англо-французского противостояния.
«Вся война… между Англией и Францией… рассматривалась и в Англии и во Франции как воина английских купцов и промышленников… с французскими…».
И, хотя наполеоновской Франции приходилось бороться с коалицией слабейших в сравнении с ней во всех отношениях государств, дело было в том, что во главе этой борьбы стояла экономически передовая и наиболее развитая в промышленном отношении держава – Англия. Как не без иронии подметил видный советский историк Е. Тарле «…Англия долго и успешно пользовалась услугами…
В 1803 году Бонапарт попытался осуществить высадку на Британских островах. В Булони, на берегу пролива, разделяющего Англию и Францию, был организован грандиозный военный лагерь, где формировалась армия вторжения. Во всех французских портах готовили суда для будущего десанта, и спешно строили новые. Английский флот его совершенно не пугал. Голландия и Испания, находящиеся в вынужденном союзе с Бонапартом, должны были выставить свои воинские контингенты и флоты. Таким образом, Франция на тот момент превосходила англичан на море, если и не качественно то уж, несомненно, количественно. Кроме того, он имел основания рассчитывать на флот Датского королевства, тоже склонявшегося к союзу с Францией. Предполагалось, что десантная армада возьмет на борт сто пятьдесят тысяч отборного войска (и это не считая шестнадцати тысяч моряков), девять тысяч лошадей и триста пятьдесят орудий. Для защиты от нападений англичан на западном побережье Франции Наполеон организует гибкую и хорошо продуманную оборону, состоящую из многочисленных полевых укреплений и «летучих» береговых батарей, предназначенных для быстрой переброски в наиболее опасные места.(28,130;97,117) «Мне нужно только три дня туманной погоды – и я буду господином Лондона». Позднее историки, и прежде всего британские, посвятили немало страниц развенчиванию этого плана. И впрямь он во многом напоминал авантюру. Однако в тот момент Англия была не на шутку встревожена. Против Наполеона, был спешно организован очередной заговор, но его быстро разоблачили. Тогда, британский премьер-министр Питт, не жалея миллионов фунтов стерлингов, принялся лихорадочно сколачивать новую коалицию. Между тем, положение складывалось угрожающее – к лету 1805 года первоклассно вооруженная, огромная армия, сосредоточенная в Булонском лагере ждала только пресловутого тумана, чтобы погрузиться на суда. Но последовал удар с тыла – вспыхнула война между Наполеоном и силами третьей коалиции, закончившаяся для нее поражениями под Ульмом и Аустерлицем. Однако вторжение было сорвано, чего единственно и добивались англичане в этой войне. Вдобавок, 21 октября 1805 года в ставшем знаменитом сражении у мыса Трафальгар, англичане полностью уничтожили не ожидавший их нападения испано-французский флот. Франция мгновенно утратила то зыбкое преимущество на море, которое едва– едва получила.
В войне 1806 года Наполеон меньше чем за три недели сокрушает Пруссию, заняв три четверти ее территории, и войдя без единого выстрела в капитулировавший Берлин. Его победа была как никогда сокрушительной и полной. Страна с армией, считавшейся едва ли не лучшей в Европе, и великолепно организованным государственным аппаратом была фактически ликвидирована. Упадок духа еще недавно кичливых пруссаков дошел до крайности. Известен факт, что одна из крепостей с гарнизоном почти в пять тысяч человек, сдалась четырем ротам пехотинцев, не имевшим даже полевой артиллерии. Даже египетские мамелюки и опереточные армии итальянских королевств оказали более активное сопротивление французам, нежели прусское воинство. После этого вся Германия становится на колени, многочисленные герцоги, короли и курфюрсты наперебой шлют изъявления в полной покорности.(28,171)
Наполеон дважды (до 1812 года) воюет с Россией, и оба раза побеждает. От Пруссии, по Тильзитскому миру, оставлены лишь четыре провинции из прежних двенадцати. Он повелевает огромной империей. В ее состав, кроме собственно Франции – «старых департаментов», входят Бельгия, более половины германских земель, север Италии и даже Ионические острова, вместе с частью адриатического побережья – так называемые Иллирийские провинции. Кроме того, он фактический повелитель Швейцарии и король Италии. Саксонский и баварский монархи – его покорные вассалы, не говоря уже о тех землях, где на престол посажены его родственники, либо бывшие маршалы, как, например, в Швеции и Неаполе. Австрия, лишившаяся после многочисленных поражений лишившаяся четверти населения и лучших земель, молча покоряется,
Но подчеркнем – все эти победы и достижения ничем не могут помочь Франции в главном – борьбе с «туманным Альбионом». Потерпев неудачу в попытке сокрушить британскую мощь на поле боя, Бонапарт решает пойти другим путем. В 1806 году в захваченном Берлине он издает декрет о континентальный блокаде, запрещавший торговлю какими бы то ни было английскими товарами.
Цель – полностью лишить ненавистный остров рынков сбыта и сырья, тем самым удушив экономически, и обречь на всеобщий развал, хаос и капитуляцию.
Во все вассальные и полувассальные государства было тут же разослано повеление: присоединиться к блокаде.
Не нужно было обладать великим государственным умом, чтобы понять – сие не что иное, как заявка на европейское (фактически на мировое) господство. Ведь реализовать его можно было только в случае, если вся Европа прямо или косвенно попадет под наполеоновский контроль.(28,173)
Проводя континентальную блокаду в жизнь, император действовал так же решительно и непреклонно, как и во время любой из своих войн (да, собственно, это и была война). Достаточно привести только один пример. В свое время Наполеон назначил своего младшего брата Людовика королем Голландии. Заняв трон, Людовик, самый, пожалуй, умный из всего сонма многочисленной родни французского государя, видимо, принял свое королевское положение всерьез. Осознавая, насколько важна для его новых подданных торговля с Англией, стал сквозь пальцы смотреть на контрабанду. Не долго думая, Наполеон сместил своего брата; королевство же просто упразднил, присоединив его земли к империи.
Но континентальная блокада оказалась той войной, которую Бонапарт если и не проиграл вчистую, то уж во всяком случае, не выиграл. В условиях полного господства британского флота на море и огромной длины береговой линии Европы эффективная борьба с контрабандой была невозможной. Вдобавок, немалая часть английских товаров доставлялась под видом американских, на американских же судах. Немало их попадало в Европу и через Россию. Наконец, война и блокада начали бить не только по европейскому хозяйству, но и по экономике самой Франции, лишая ее мануфактуры сырья, а товары – сбыта. Более того, последствия блокады и почти двадцатилетних войн породили жестокий экономический кризис 1811 года, и во Франции начались волнения среди лишенных работы и хлеба бедняков. «Я боюсь этих восстаний, вызванных отсутствием хлеба; я меньше бы боялся сражения против армии в 200тысяч человек» – так оценил обстановку сам Наполеон.(28,231)
Было очевидно, что войну надо заканчивать, или дело закончиться катастрофой.
«Император Запада» напряженно ищет выход. И находит. Уже с 1810 года Наполеон исподволь стал готовиться к войне с Россией. Что подвигло его именно на этот шаг, и какие цели он ставил?
Ведь Бонапарт не собирался присоединять Россию к Франции (он вовсе не был сумасшедшим); тем более, учитывая то, что даже разбитую вдребезги Пруссию он не превратил в провинцию своей империи. В его намерения не входило и восстановление Польши в прежних границах – дальнейшие события ясно покажут, что для императора Франции, «польский вопрос» – всего лишь одна из разменных карт. (29,65)
Причиной было убеждение (не сказать, что совсем необоснованное), что с разгромом России и утратой единственного союзника Англия капитулирует.
Тем более, что континентальная блокада начала все же приносить некоторые плоды: усложнялось внутреннее положение Англии, росла безработица и, каждый день приходили известия о разорении купцов и промышленников, о самоубийствах лишившихся всего в одночасье вчерашних богачей. И – что особенно должно было радовать владыку Франции – разрасталось народное недовольство, ширилось движение рабочих – луддитов, уничтожавших машины, по их мнению лишавших их работы, и убивавших фабрикантов. Движение это охватывало целые графства. Одним словом, французы имели немалые основания ожидать относительно скорого конца ненавистной Британии.(28,219)