Вейн
Шрифт:
Он провел пальцев вокруг соска и сжал ей грудь. Пальцы сменили губы. Вейн выгнулась, ощутив это влажное прикосновение, и вскрикнула, когда он чуть прикусил ей кожу. Руки мужчины гладили и дразнили, рисовали на ее коже горячие узоры, будили в ней что-то дикое и неизведанное. Внутри все ныло, требовало разрядки и наслаждения, которого она еще не знала, но понимала первобытным женским инстинктом.
Она снова вскрикнула, когда почувствовала его пальцы между ног, безотчетно отстранилась, сжалась.
— Не бойся, — прошептал
И стал целовать ее, дразня языком, нежно посасывая, облизывая. Медленно поглаживал ей бедра, изо всех сил сдерживая себя. Он боялся прижать к тюфяку нежную лейну, впиться в ее губы с силой, вбиться сразу, сделать то, чего требовало его тело. И в то же время, он наслаждался этой мучительно медленной игрой, исследованием и приручением ее, заставляя не бояться, а открываться ему навстречу.
Или это она играла и приручала его?
Вейн стянула с Александра рубашку, отвечая на поцелуй. Опустила голову и поцеловала его грудь. Повторила то, что он делал с ней, с удовольствием ощущая, как сильно бьется его сердце, как тяжело он дышит, сквозь зубы втягивает воздух.
Он отстранился лишь на миг, чтобы скинуть сапоги и брюки. И в следующий миг уже снова прижал ее к себе. И Вейн задохнулась, ощутив то, что упиралось теперь ей в живот. Его поцелуи становились все проникновеннее, неистовее. Ласки пугали откровенностью. Он снова коснулся между ее ног, и стал гладить, трогать, скользить пальцами, уверенно и жадно. Вейн выгнулась под его умелыми руками, застонала, с изумлением ощущая внутри себя жаркую и мучительную волну, которая словно прибой все нарастала от его бесстыдных ласк, от губ, посасывающих соски, от горячего сильного тела, вжимающего ее в лежанку.
— Ксандр… прошу тебя…— она не понимала, о чем просит и чего хочет от него. Зато он точно знал и давал ей это, наслаждаясь пробуждением ее чувственности, вздымающейся грудью и стонами наслаждения. Радость переполняла его, видя, как Вейн ощущает первое в своей жизни чувственное удовлетворение. И этот стон, эти полускрытые губы все же заставили его сорваться в бездну. Александр развел ей колени и вошел в нежное лоно девушки с хрипом, переходящим в рык.
Резкая боль заставила ее выгнуться и забиться в его руках. Он замер, сжал зубы, сдерживая свое безудержное желание двигаться, двигаться, двигаться в ней… Толкнулся мягко, слизывая ее слезы, шепча что-то непонятное, нежное, завораживающее…
— Вейни… моя Вейни…
Боль прошла, схлынула. Она распахнула глаза, всматриваясь в его напряженное лицо, в глаза, в которых сейчас отражалась ее боль. Нутром понимая, что ему нужно, Вейн подалась вперед, выгнулась и закинула ноги ему на спину. И Ксандр задвигался, все ускоряясь, уже не в силах сдерживаться. Снова и снова входя в ее тело, прикусывая ей кожу, целуя губы, уже не скрывая стоны наслаждения, теряя голову от мощного удовольствия обладания ею.
И с силой прижал ее, впечатал в свое тело на последнем рывке, выдохнул ей в губы. Вейн ощутила, как он содрогнулся, выплескиваясь внутри нее.
Вейн молчала. Ксандр вдруг засмеялся удовлетворенно, провел ладонью по ее спине.
— Вот теперь ты точно согрелась.
Девушка вскинула голову, подозрительно всматриваясь в его глаза, и он снова рассмеялся. Нежно прижал ее, чтобы не дергалась.
— Тихо, Вейни. Не злись, я пошутил, — и тут же стал серьезным. — Тебе больно? Шантар… Первый раз все должно было быть не так…
Она чуть смущенно улыбнулась.
— Мне уже не больно. И ты прав, теперь я точно согрелась. Но мне ужасно… мокро.
Он хмыкнул и легко встал, подхватил свою рубашку.
— Лежи, я сейчас.
Натянул сапоги и совершенно спокойно, обнаженным вышел из сторожки. Вейн торопливо провела рукой по бедрам и поморщилась от вида крови. Ксандр вернулся с походным бурдюком, такой обычно приторачивают к седлу. Без эмоций оторвал от своей рубашки рукав, намочил и подошел к лежанке.
— Я сама, — окончательно смутилась девушка.
— Позволь мне, — он улыбнулся, нежно протер ей кожу, вытер насухо остатками рубашки. А потом вдруг прижался лицом к ее животу и стал целовать, легко касаясь языком кожи, обрисовывая контур пупка…
Вейн, не сдержалась, расхохоталась, потому что было ужасно щекотно, да еще и сам вид всегда безупречно одетого и надменного Александра в одних сапогах и с голым задом почему-то сейчас казался ей ужасно забавным. Или это просто разливалась внутри эйфория от счастья, безудержного и неконтролируемого.
— Ах так? Смешно, значит?
— Щекотно… — Вейн попыталась вырваться, но он еще крепче сжал ее бедра.
— Смешно ей… — с угрозой повторил он и переместился чуть ниже, дотронулся языком до чувствительной точки между ее ног. И стал ударять по ней кончиком языка, а потом лизать то сильнее, то почти неуловимо.
— Аххх… — протяжный вздох вырвался из ее горла, и смех замер на губах, сменившись стоном удовольствия.
А он все продолжал и продолжал свою сладкую пытку, поднимая Вейн на вершину удовольствия и наслаждения.
***
— Вейни, — нежные губы прочертили теплую дорожку от щеки до ключицы, язык пощекотал кожу. — Просыпайся.
Она потянулась, ощущая в теле сладкую боль, открыла глаза. Ксандр сидел на кровати и улыбался.
— Я уснула? — удивлено пробормотала девушка и села, прижимая к себе плащ. Он осторожно убрал прядь волос с ее щеки, и это легкое касание отозвалось дрожью внутри обоих.