Victory значит победа
Шрифт:
Вот его внешность претерпела многие изменения. Чтобы не быть столь похожим на Джеймса Поттера, Гарри пришлось отказаться от привычного образа, теперь у него на носу сидели не круглые очки, а прямоугольные, непослушные волосы не топорщились во все стороны, а были сильно приглажены. Слегка вытянутое книзу лицо преобразило его так, что Гарри казался другим человеком. Только зеленые глаза и молниевидный шрам остались прежними.
– Теперь меня зовут Гарольд Престон, - сказал он, заулыбавшись.
– Приятно познакомиться, Гарольд, - улыбнулась и я, протягивая
– Виктория Кленова, ваша преподавательница чего-то там. Кстати, я не успела спросить, как зовут вас, мистер?
– Саймон Грей, мисс, - учтиво ответил Сириус, поблескивая глазами.
– Как вы могли забыть, ведь мы с вами коллеги.
Не выдержав, я засмеялась.
– Идемте, Саймон, Гарольд, а то опоздаем.
Подхватив их под руки, я вышла из комнаты. Но тут же опомнилась.
– Палочка! Голова моя садовая! Мантия! Память моя девичья!
В общем, для мрачной жизни в прошлом, второй день пребывания в нем начался с довольно веселых ноток. Может, наш смех был слегка нарочитым, но по крайней мере, на наших лицах сияли улыбки, а не угрюмые гримасы.
По дороге в учительскую, где предложил встретиться Дамблдор, я узнала, что Рона и Паркинсон для других зовут Реджинальд Уорбик и Пенелопа Скотт. Слизеринку еще вечером, хотя она и сопротивлялась, вывели из подземелий и доставили в кабинет директора. Никто не ведал, о чем был разговор между ними, но оттуда девчонка вышла как примерная гриффиндорка. Впрочем, возможно, это просто первая реакция, а дальше она будет вести себя по-прежнему, по-слизерински.
Знакомство с персоналом школы, а также с самими школьниками произошло так быстро, что, не успев опомниться, я обнаружила себя сидящей за столом преподавателей в Большом зале. Наверное, это потому, что не особо вникала в процесс знакомства и хотела, чтобы все закончилось как можно скорее. А еще я откровенно страшилась встречи с теми, о которых имела представление только с чьих-то слов.
Я помню, как Дамблдор объявил о приезде “американской делегации Салемской магической школы” и выразил надежду, что все отнесутся к нам с истинным британским гостеприимством и уважением. С каким жадным любопытством ученики обратили на нас свое внимание, думаю, можно не описывать. Я с легкой улыбкой, скорее больше похожей на гримасу идиотки, смотрела прямо перед собой и еле удерживалась от желания схватить руку сидящего рядом Сириуса.
Гарри, Гермиона, Рон и Паркинсон, как школьники, сидели за столом Рейвенкло, который выбрали сами. И это понятно: за гриффиндорским находились люди, с которыми у них было связано многое, и пересекаться с ними желательно как можно реже. Паркинсон, как всегда, заупрямилась, но при взгляде на слизеринский стол внезапно притихла.
Несмотря на то, что со вчерашнего ленча у меня крошки во рту не было, я с трудом смогла заставить себя что-то съесть. Вкуса не замечала, с таким же успехом могла жевать кусок картона и сказать, что было очень восхитительно.
– Сириус… - тихонько прошептала я, наклонившись над тарелкой.
– Ты видишь их?
Кого “их” Сириус не стал
– Вижу, - был короткий ответ.
– И они смотрят на нас.
Пауза. Даже не дотрагиваясь его, я знала, как он напряжен.
– Что ты чувствуешь?
– Мне кажется, что я сплю. Ведь во сне возможно все, и даже живые лица людей, которых ты… похоронил много лет назад. Прости… Я не должен этого говорить… сейчас…
– Ничего. Я понимаю… - Я незаметно нащупала его руку.
– А что ты чувствуешь, когда смотришь на себя самого?
– Если честно, не знаю… Мы с ним, - Сириус усмехнулся, - словно два разных человека. Тот Сириус Блэк похож на меня, но все-таки другой. Ему, что называется, и море по колено.
Я подняла взгляд от тарелки и осторожно посмотрела в сторону гриффиндорского стола. Мне было крайне любопытно взглянуть собственными глазами на того Сириуса. Хоть я и видела его в своем глубоком детстве, но не помнила отчетливо. Легилименция затронула мои запрятанные в подсознании воспоминания и тем самым заставила их всплыть на его поверхность. Поэтому в голове иногда, когда я пыталась что-то вспомнить, мелькали смутные картинки из далекого прошлого.
Сириус-школьник, почти выпускник, отыскался немного левее середины стола. Его черноволосую голову я увидела сразу. Он сидел спиной ко мне, но время от времени поворачивался к своему соседу, тоже темноволосому юноше с топорщившимися вихрами на затылке. Это был, конечно, Джеймс Поттер. А по другую руку от него сидел еще один парень, не отличающийся высоким ростом и широкими плечами. Я не узнала его, но это точно не Ремус. Ремус уплетал свой завтрак напротив Джеймса и Сириуса. На его обычно бледных щеках играл чуть заметный румянец, а сам он оживленно кивал в ответ что-то говорившим друзьям. Тут внимание парней привлекла присоединившаяся к их разговору рыжеволосая девушка, сидевшая рядом с двумя другими гриффиндорками.
Внутри у меня все болезненно сжалось. Лили. Моя старшая сестра Лили, воспоминания о которой были похожи на плохо напечатанные фотографии.
Наверное, я слишком пристально смотрела на нее, позабыв об осторожности, и Лили почувствовала это. Она вскинула глаза. Наши взгляды на миг встретились, по мне будто прошлись электрошокером…
– Виктория… - позвал Сириус, вмешиваясь в эту связь.
– Что?
– Словно под гипнозом я повернулась к нему.
– Будь осторожна.
– Я знаю… - растерянно проговорила я, проводя ладонью по лицу, будто стряхивая наваждение.
– Как ты думаешь, можно уже уйти?
– Идем, - без колебаний сказал он.
Мы встали из-за стола и, стараясь быть незаметными, направились не через весь зал, а в боковую дверь, которой пользовались преподаватели. В полутемном коридоре было тихо, и я немного успокоилась.
– Что она обо мне подумает?
– вслух спросила я.
– Лили? А что она может подумать?
– Например, что мне что-то от нее нужно.
– Или что это всего лишь совпадение. Если ты не будешь с ней специально сталкиваться, все будет хорошо.