Victory значит победа
Шрифт:
– Об этом ничего достоверно неизвестно, - отвечала Гермиона, путешественница со стажем.
– Если возвратившийся человек и терял рассудок в прошлом, доказательств, что это произошло именно при встрече самого себя, привести не мог никто. Мне кажется, что это все домыслы, придуманные для того, чтобы отбить охоту у искателей приключений отправляться в прошлое.
А я при этом размышляла о том, что бы произошло, если бы мне каким-то образом вдруг удалось увидеть себя, живущую сейчас с родителями где-то в Британии. Мысли, ясное дело, тут же перескакивали на них, маму и папу, увидеть которых хотелось все больше. Я
Эти две недели прошли вроде бы довольно медленно, ведь в ожидании время тянется неимоверно долго, но вместе с тем мы оглянуться не успели, как близился конец января. За эти дни ничего особенного не произошло, поэтому мне казалось, что они похожи как один, сливаясь в сплошную серую массу. Впрочем, я не бездельничала, пока Гарри и остальные продолжали седьмой курс. В часы занятий мы с Сириусом, который тоже лишился своей обычной деятельности, возобновили и мое обучение магическим премудростям. В основном, в него входили Защита от Темных сил, Трансфигурация, Чары, и я мало-помалу пополняла свой арсенал магических знаний. Теперь, если измерять силу и умение колдовать школьным курсом, вероятно, я находилась бы на третьем. Так что до уровня любого семикурсника мне еще далеко, что там говорить про взрослого волшебника.
– Но и это довольно неплохо для тебя, учитывая, что ты проучилась всего-ничего, - заметил Сириус.
– Да и то, только потому, что упорства тебе не занимать.
– Я что, спорю?
– пожала плечами я, растирая уставшие от непрерывного махания палочкой пальцы.
– Если бы у меня все получалось с ходу, это был бы действительно нонсенс. Но я не вундеркинд. Да и не кинд уже…
При слове “кинд” я внезапно вспомнила о пророчестве, которое заставил меня прочитать Волдеморт. Наверное, потому что слово переводилось как “ребенок”, а в древнем предсказании говорилось именно о каком-то ребенке, вернее, о наследнике, рожденном у кого-то там…
– Кинд… - пробормотала я, чувствуя, как по спине ползет холодок.
– Что?
– переспросил Сириус, поглядев на меня.
– Ничего, - поспешно сказала я, отворачиваясь.
О пророчестве я никому, в том числе ему, не говорила, хотя и не вспоминала о нем до этой секунды. Но знала, что скомканный пергамент лежит в кармане моей старой мантии.
– Точно? А то у тебя лицо стало каким-то испуганным.
– Точно.
– Не придумав оправдание насчет выражения моего лица, я махнула рукой и попыталась улыбнуться.
Сколько же у меня тайн… И это проклятое пророчество, в которое я не верю, но верит Волдеморт. Алекс, которому всего двенадцать… И разговор, подслушанный мной между Лили и ее подругами. Но про Алекса Сириус вполне может узнать и сам, а вот про остальное…
Рассказать или не рассказать?
А может, Лили уже поняла, что все ее подозрения насчет Джеймса сильно преувеличены, и мне не стоит их опасаться? Ведь мы с Джеймсом за две недели ни разу не пересеклись.
– Сириус… - нерешительно начала я, обернувшись.
– Мне нужно…
Но фразу
Сириус, отвлекшийся на эти звуки, вновь посмотрел на меня.
– Так что ты хотела сказать?
Теперь я не была столь уверена, что хочу рассказывать о пророчестве. И о Лили, потому что это было несерьезно. Или серьезно?
Я поглубже вздохнула и подробно описала нависшую надо мной проблему. По мере рассказа на лице Сириуса проявлялось все больше и больше недоверчивости.
– Лили боится, что Джеймс слишком много внимания обращает на тебя?
– Я понимаю, это звучит абсурдно, но тем не менее… Я слышала их разговор собственными ушами, и если бы Лили знала, что я стою там…
– Да нет, Виктория, это не может быть так серьезно! Джеймс безумно любит Лили, она его тоже, поэтому все твои опасения необоснованны.
– Я так и знала, что ты это скажешь. Но Лили…
– Нет, это невозможно. Ты, наверное, неправильно поняла ее слова.
– Да все я правильно поняла, - слегка обескураженно возразила я. Впервые Сириус в чем-то категорически не соглашался со мной, более того, он настаивал на моей невнимательности. А это, надо сказать, настораживало.
– И все прекрасно слышала. Просто тебе не хочется об этом даже думать.
– Конечно, нет, потому что я знаю, что для Джеймса кроме Лили никого не существует, и она отлично знает об этом.
Я открыла рот, чтобы сказать, что нисколько не сомневаюсь в этом, но Сириус немного раздраженно поднял руки, как бы показывая, что разговор окончен.
– Ничего больше не говори.
Он прошел к двери и, никак не прокомментировав свои действия, вышел из комнаты. Я недоверчиво уставилась на дверь.
Значит, я неправильно все поняла? Ясно… И зачем я только начала этот разговор, кто тянул меня за язык?
Посмотрела на палочку, которую до сих пор держала в руке, и сунула ее в брючный карман. Несмотря на то, что возражения Сириуса были вполне справедливыми, в душе остался неприятный осадок. Он никогда не проявлял ко мне столь откровенную резкость. Как будто я нафантазировала какой-то бред, от которого уши сворачиваются в трубочки. Неужели нельзя было принять мои слова более спокойно?
Раздумывая, чем бы заняться дальше, я накинула мантию и тоже вышла из спальни. Настроение у меня было никакое, и делать особо ничего не хотелось. Надеясь развеяться, я отправилась на улицу, где ветер мигом бросил мне в лицо хлопья снега. Не слишком приятная погода для прогулки… Может, наведаться в Хогсмид? Дорогу знаю, мы однажды были там, так что вряд ли заблужусь.
Меня окликнули, когда я устремилась к воротам, в отличие от нашего времени - незапертым, поэтому старшекурсники могли беспрепятственно выходить за пределы Хогвартса, правда, имея при себе разрешение.
– А… Это вы, - сказала я, увидев подбегающих ко мне Гарри, Гермиону и Рона.
– А кого ты думала встретить?
– спросил Гарри.
Честно говоря, не знаю, кого. Сириуса? С надеждой, что он спешит извиниться?
Я неопределенно повела плечом, засовывая руки в карманы.
– Ты куда-то собралась?
– тут уже поинтересовалась Гермиона, угадав, что я не просто так стою почти у самых ворот.