Видение трёх "Т"
Шрифт:
Стой же рядом и виждь! С этого трижды благословенного места охвати единым взглядом и выжги на скрижалях своей памяти Видение Трёх «Т»! Слева от тебя насупилась бездонная черень сумрачного Туннеля. Справа разевает зев зловещая Траншея. А там, в вышине, далече от подлых устремлений Земли и мелочной критики Искусства парит жуткий, четырёхугольный, Табачный ящик звонницы! Ученик, Видение таково!
Ловчий. Очень рад этому, ибо воистину жестоко проголодался. Что скажешь, учитель? Не наловить ли нам рыбы, да не заморить ли червячка? И взгляни-ка, вот тут есть какая-то песнь — я набрёл на нее, просматривая нашу книгу баллад, — которая, думается мне, удачно подходит и к новейшим временам и к древним видам.
Удильщик. Ну что ж, присядем. Заверяю тебя, что у нас будет добрый, достойный, здоровый, аппетитный ужин с куском солонины и парой редисин, которые я заранее положил в свой рыбный судок. А ты, покуда мы будем есть, исполнишь эту песнь.
Ловчий. Ну что ж, я спою; и полагаю, что
Ловчий исполняет песнь.
ВАКХИЧЕСКАЯ ОДА (18) [18]
За новичка восемнадцати лет!
За разменявшего двадцать!
Те, у которых усов ещё нет,
И те, что усами гордятся!
Станьте-ка в ряд!
Бьюсь об заклад,
Что вас не осудит взыскательный взгляд!
Выпьем за цензора — зоркость очей!
(Точно так силлогизм — это сила!)
Выпьем за то, чтоб был щедр казначей!
18
20 марта 1873 года, то есть в день «обмена мнениями» между Удильщиком и Ловчим, в Оксфордском соборе были исполнены «Страсти» Баха; в исполнении принимали участие около 1200 человек (хоры Крайст Чёрч, Модлен-колледжа и Королевской капеллы Виндзора). Доджсон, отрицательно относившийся к использованию церквей в качестве концертных залов, отказался присутствовать на этом представлении. По-английски слово «вакхическая» («Bachanalian», от имени римского бога вина и винопития Вакха) при желании можно понять и как «баховская» (от «Bach»). Образцом для своей оды Доджсон избрал застольную песню весельчака и пьяницы сэра Гарри «Выпьем за скромниц пятнадцати лет!» из пьесы Шеридана «Школа злословия» (акт III, сцена III). Именно туда, на платный концерт в Собор, и рвутся персонажи настоящего памфлета.
И чтоб лекция впредь не томила!
Тьютор и дон —
Вам этот звон!
Живите в легендах грядущих времён!
Пьём за Капитул, в ком музыки зуд!
Хоть, к сожаленью, звучанье
Схоже со словом немецким «kaputt»,
К счастью — не то окончанье!
Любовь — это кнут,
Смиряющий бунт:
Коль выложил пенни — выкладывай фунт!
Пьём за Совет, чей научный размах
Бурю напомнит по силе!
Ими Крайст Чёрч приукрашена — страх!
Жаль, что в неведомом стиле!
Три «Т» — его знак:
Так примем за факт
Талант, Тонкий вкус и, конечно же, Такт!
Удильщик. Благодарю тебя, достойный ученик, за это небольшое развлечение и за песнь, что так удачно была приноровлена стихотворцем и так хорошо продекламирована тобой.
Ловчий. Ух ты! Гляди, учитель! Там же рыба!
Удильщик. Так не тяни!
Немедленно тянут (19) [19] .
ЧИСТЫЙ ЧЕК
Басня
«Ну, может быть, — сказал Сэм, — вы скупали дома, что, выражаясь деликатно, значит свихнуться, или вздумали их строить, что, выражаясь по-медицинскому, значит потерять надежду на выздоровление» (20) .
«Пятичасовый чай» — выражение, которое наши «грубые предки» (21) [21] , даже те, кто принадлежит к последнему поколению, вряд ли бы поняли, настолько всецело оно принадлежит дням сегодняшним; зато уж ныне (вот сколь стремительно Прозябение Умов!) оно возведено в ранг отечественного обычая и по всеохватности возрастов и сословий, как и по способности лечить «все хвори, которым плоть обречена» (22) [22] , соперничает со знаменитой Великой Хартией Вольностей.
19
Как уже было сказано, настоящий памфлет является перепевом сочинения Исаака Уолтона на рыбацкую тему. Начиная в пародийном ключе, Доджсон очень быстро забывает о рыболовстве и переводит разговор на тему оксфордского градостроения, отчего памфлет и следует отнести именно к жанру перепева. В свою очередь, одно сочинение самого Кэрролла, не имеющее никакого отношения к проблеме новостроек, послужило материалом для перепева именно на эту тему. В номере «Панча» от 27 августа 1892 года появилось стихотворение «Прораб и Зодчий», воспроизводящее структуру знаменитых «Моржа и Плотника» из «Алисы в Зазеркалье». Оно выражало обеспокоенность лондонцев как неумеренным расширением территорий городской застройки за счёт зелёных сельских окраин, так и качеством вновь возводимого жилья. В той мере, в какой этот перепев воспроизводит структуру и выражения из «Моржа и Плотника», нижеследующий перевод следует за переводом его прообраза из Академического издания «Алисы», где последний помещён на сс. 151—154 в переводе Дины Орловской.
21
Выражение из знаменитой «Элегии, написанной на сельском кладбище» (1751) Томаса Грея.
22
Приблизительная цитата из монолога «Быть или не быть» («Гамлет», действие III, сцена I. В переводе К. Р., «с сердечной мукою и с тысячью терзаний, //Которым плоть обречена»).
Так случилось, что одним из тех холодных мартовских дней, когда, поглядывая в окно, мы так упиваемся своим убежищем под кровом, я оказался в уютной гостиной моей старой приятельницы, сердечной и гостеприимной миссис Ниверс (23) [23] . Её широкое добродушное лицо расплылось в радостной улыбке, лишь только я вошёл, и вскоре мы были захвачены тем изменчивым и лёгким течением беседы ни о чём, которое есть, возможно, наиболее приятная из всех разновидностей говорильни. Джон (прошу у него прощения — «мистер Ниверс», следовало мне сказать; однако он постоянно был упоминаем и призываем своей лучшей половиной как «Джон», поэтому его друзья стали уже забывать, что у него есть фамилия) сидел в дальнем углу, основательно подобрав ноги под самое кресло, с осанкой слишком прямой, чтобы обеспечить удобство, и слишком явно указывающей на общий упадок духа, чтобы изображать достоинство, и молчаливо потягивал свой чай. Из дальних помещений доносился будто рёв морского прибоя, вздымающийся и опадавший, внушая догадку о присутствии множества мальчишек; но я и без того знал, что дом (24) [24] до краёв набит шумными сорванцами, переполнен высоким духом и распираем проказливой, но в целом весьма достойной командой из числа маленького народца (25) [25] .
23
То есть, олицетворённый Университет.
24
Колледж Христовой Церкви именовался его обитателями-студентами просто Домом.
25
Так называемые пожизненные члены Университета.
— Ну и на какое же побережье собираетесь вы отправиться этим летом, миссис Ниверс?
Только я задал этот вопрос, как моя приятельница в загадочной улыбке поджала губы и закивала.
— Не понимаю вас, — сказал я.
— И вы не больше понимаете меня, мистер Де Сиэль (26) [26] , чем я сама себя понимаю; да и то ещё слабо сказано. Я не знаю, куда мы собираемся; Джон не знает, куда мы собираемся; но мы определённо куда-нибудь да собираемся, только не будем даже знать названия, покуда не окажемся на месте! Теперь вы удовлетворены?
26
То есть, сам D. C. L. (Доджсон).
Я был ещё безнадёжнее сбит с толку, чем раньше.
— Кто-то из нас, несомненно, спит наяву, — проговорил я с запинкой, — либо... либо, возможно, я начинаю бредить, либо...
Добрая леди весело рассмеялась при виде моего замешательства.
— Ну-ну! Нехорошо, конечно, так вас запутывать, — сказала она. — Расскажу же по порядку. Видите ли, в прошлом году мы так и не смогли решить, чего же нам хочется. Джон сказал: «Херн Бэй», я сказала: «Брайтон»; мальчики сказали: «Куда-нибудь, где есть цирк», — ну, вы же знаете: этому мы не придали особого значения; наша Энджела (она растущая девочка, и в этом году нам нужно искать ей новую школу), она сказала: «Портсмут, там много солдат»; а Сьюзан (это, знаете ли, моя горничная (27) [27] ), та сказала: «Рамсгейт». Ну и вот, при таком различии во мнениях дело кончилось тем, что мы не поехали никуда; поэтому на прошлой неделе мы с Джоном долго совещались, и в конце концов решили, что впредь такое не должно повториться. И как, по-вашему, мы с этим справились?
27
Сьюзан Прикетт звали гувернантку Лидделлов. Эдвард Уэйклинг, редактор первого тома «Памфлетов Льюиса Кэрролла», изданных Североамериканским обществом Льюиса Кэрролла, предлагает видеть в чете Ниверсов декана Лидделла с супругой.
— И не представляю, — промямлил я, отставляя свою опустевшую чашку.
— Вам следует знать, — сказала добрая леди, — что перемены нам просто необходимы. Ведение дома из года в год всё сильнее меня донимает, особенно в том, что касается пансионеров. Джон, видите ли, желает иметь под рукой парочку джентльменов-пансионеров (28) [28] ; он говорит, что это респектабельно и что они своими разговорами будут оживлять дом. Как будто я не способна достаточно для него разговаривать!
28
Т. е., двух представителей в парламенте; таковые и были определены на выборах 1865 года.