Видение
Шрифт:
— Что не так? — спросила я.
Он взглянул на меня.
— Почему ты думаешь, что что-то не так?
— Потому что у тебя с собой папка. Папка, принесенная в этот магазин, не предвещает ничего хорошего. И потому что ты выглядишь измотанным и обеспокоенным.
Я отодвинула стул рядом с ним.
— Прошло уже несколько недель с тех пор, когда я в последний раз занимался уходом за лицом.
— Да ты вообще никогда не занимался уходом за лицом, — я взяла его за руку. — Расскажи мне.
— Доброе
— Все здесь? — спросил Гуннар. — Я бы хотел сообщить новости всем сразу.
— Таджи и Бёрк в задней комнате.
Раздался скрип лестницы, и в комнату вошел Лиам, одевая на ходу обтягивающую футболку с символикой «Королевских Рядов».
Мне хотелось прикрыть глаза и дернуть рукой в победном жесте. Если это была победа? Тогда это что-то означало. Это был сигнал или знак. Или ему просто нужна была чистая футболка…
Но это еще может ничего не значить, — сказала я сама себе. У меня нет прав на него, прошлой ночью у нас был уговор. И что еще важнее, один из моих друзей, сидящий за столом, выглядел напряженным и полностью измученным. Сейчас было не время беспокоиться об отношениях.
Хотя, с другой стороны, Гуннар, казалось, был даже рад этому визуальному отвлечению.
— Чёрт, — прошептал он. — Он хорошо смотрится в этой футболке.
— Еще лучше он смотрится без нее, — пробормотала я, и Гэвин фыркнул.
— Вот это моя девочка, — произнес Гуннар.
Лиам подошел к нам с торжествующим выражением лица.
— Что случилось?
Бёрк и Таджи, оттолкнув штору, присоединились к нам. Глаза Таджи на мгновение расширились, когда она увидела футболку Лиама, а затем она перевела взгляд на меня. Я просто пожала плечами. Я свой выбор сделала, и мне с этим жить.
— Что происходит? — спросил Бёрк, идя к столу.
— Мы допросили членов Ревейона, с которыми вы вчера столкнулись. Эти трусливые задницы запели соловьями. После некоторых креативных способов допроса, — добавил он и открыл папку. — Нам удалось узнать, кто он такой.
Внутри папки находилась фотография среднестатистического парня со светлой кожей и темными волосами. Это точно был Иезекииль — тяжелые брови, крупная челюсть, большой нос. Но не было ничего дьявольского в его в глазах. Ничего, что могло бы выдать в нем плохого человека и возможность, что он таковым станет.
— Его зовут Чип Александр Томпсон, — сказал Гуннар.
— Я так и предполагала, — произнесла я.
— Он из Орегона. Его семья владеет лесозаготовительной компанией.
— У его родителей есть деньги? — спросил Лиам, поворачивая фотографию, чтобы лучше ее рассмотреть.
Гуннар кивнул.
— Много денег. Он учился в Калифорнийском Книверситете. Получил степень в культурной антропологии. И принял внезапное решение по сохранению Зоны. Мы думаем, он прибыл вместе с сестрой. Родители объявили ее в розыск
Я нахмурилась.
— А его они в розыск подали?
— Только её.
— Получается, они знали, что он жив. Может, они думали, что он как-то с этим связан?
— Война с Паранормальными и просто спасение Зоны — это две большие разницы, — сказала я. — Что же, черт возьми, с ним произошло? Что заставило его военизироваться? К этому причастна его сестра?
— Все, что мы смогли выяснить, это то, как он прибыл в Луизиану месяц спустя после войны. Рассказывал людям, что ему было видение о том, как Зона будет возрождена. О том, как почва вновь станет плодородной. А люди вновь смогут здесь жить. Он отравился в лагерь Кутюри, вещая людям о своих планах. Сначала его планы были положительными и проактивными, а потом он озлобился. И стал говорить о заговоре.
— И, видимо, в лагере Кутюри было много народа, который купился на это, — сказал Бёрк.
Гуннар кивнул.
— Люди устали от всего происходящего, они хотели ответов на свои вопросы, неважно из какого источника. Он сказал людям, что Духи существуют потому, что так хотят Сдерживающие, что план Сдерживающих состоит в том, чтобы создать армию — солдат, которые смогут противостоять Пара, если Завеса падёт вновь.
Я вздохнула.
— Если бы это было так, нас бы наверняка обучали, не отходя от рабочих мест.
— Охренеть, — проговорил Бёрк.
— Что-то с ним не так. Что-то не в порядке с его эмоциями. Он всегда в дурном настроении, он был в таком настроении в тот вечер в лагере. Он нестабильный. А мы уже тогда знали, что он жестокий. — Я посмотрела на них. — Мне не сложно будет поверить в то, что он имеет какое-то отношение к ее смерти.
— Мне тоже, — произнес Гуннар. — У него наклонности садиста, а также он считает, что почти каждый в Зоне, не считая своей команды, его враг. Я расспросил их по поводу Эдема, по поводу той палатки в лагере Кутюри.
— Что они сказали? — спросил Лиам.
— Там жил мужчина, его звали Луи. Он играл на гитаре, в основном блюз, и был довольно известен в лагере. Очевидно, Иезекииль приказал ему прекратить или использовать свой талант для своих целей. Луи отказался. — Глаза Гуннара потемнели, словно обсидиан. — Однажды ночью люди Иезекииля вытащили его из палатки, притащили к фонтану и пристрелили.
Я тяжело сглотнула.
— Это была его палатка.
Гуннар кивнул.
— Иезекииль жесток, он убьёт любого на своем пути. Вот что еще нам удалось выяснить на сегодняшний день.
Он остановился, будто подготавливаясь.
— Ревейон планирует нападение, — сказал он. — Они собираются атаковать Остров Дьявола, Сдерживающих и Паранормальных, организовав единое широкомасштабном нападении.
Тишина, словно туман, повисла в комнате.
— Когда? — спросил Лиам.
— В течении следующих сорока восьми часов.