Видессос осажден
Шрифт:
Макуранцы тоже увидели имперский штандарт, когда "Обновление " приблизилось, чтобы Маниакес мог рассмотреть их поближе. Проклятия, которые они посылали в его сторону, смешивались с радостными возгласами из города Видесс. Весь их лагерь находился гораздо ближе к переправе для скота, чем во время предыдущих стоянок в Кроссе. Тогда они, казалось, были довольны тем, что подошли так близко к столице Видесса. Теперь у них появилась уверенность, что они могут пересечь границу, могут достичь цели, в которой им так долго отказывали.
Они ошибаются, - пробормотал Маниакес. Сказать
Вместе со своим отцом, а также с Региосом и Симватием Маниакес прошел через Серебряные ворота во внутренней стене города Видесс и направился к нижней внешней стене. "Клянусь господом великим и благоразумным, люди с зонтиками все еще злятся, потому что я не позволил им выйти сюда со мной", - сказал он, злясь сам. "Это было бы все, что мне было нужно, не так ли? Я имею в виду, показать кубратам, в кого именно стрелять".
Это та чепуха, с которой тебе не обязательно мириться в полевых условиях", - согласился старший Маниакес. "Я не виню тебя за то, что ты убираешься из города Видессос, когда можешь, сынок. Вы не позволяете идиотам вставать на пути того, что нужно делать ".
"Нет", - сказал Автократор. Побег от удушающего церемониала императорского двора был одной из причин, по которой он был рад выбраться из города Видесс. Он заметил, что его отец не упомянул о другом. Старший Маниакес тоже не одобрял его брак с Лисией, но, в отличие от многих в городе, по крайней мере, был готов молчать об этом.
Массивные порталы входа в Серебряные ворота через внешнюю стену были закрыты. Еще более массивные засовы, удерживавшие эти порталы закрытыми, находились на своих местах в огромных железных скобах. За воротами опускная решетка с железной облицовкой была опущена на свое место в воротах. Наверху, в отверстиях для убийств, защитники выливают кипящую воду и раскаленный песок на головы воинов, которые могут попытаться прорвать оборону. Маниакес не стал бы штурмовать Серебряные ворота, будь он осаждающим, а не осажденным. Но, если бы макуранцы научили кубратов строить и использовать осадные машины, им не пришлось бы атаковать ворота. Они могли бы вместо этого попытаться разрушить какой-нибудь менее защищенный участок стены. Если бы у них была хоть капля здравого смысла, они бы так и сделали. Но кто мог сказать наверняка, что было на уме у Этцилия? Маниакес задумался, знает ли об этом сам кубратский каган.
Автократор поднялся по каменной лестнице на дорожку на вершине внешней стены. Его отец, двоюродный брат и дядя последовали за ним. Он пытался заставить себя подниматься медленно из уважения к старшим Маниакесу и Симватиосу, но к тому времени, как они добрались до прохода, они оба тяжело дышали.
Маниакес посмотрел в сторону лагеря кубратов неподалеку. Этцилий решил установить свою собственную палатку напротив Серебряных ворот, главного входа в город Видесс. Знамена из конского хвоста, которыми была отмечена его палатка, нельзя было спутать ни с чем. Также настолько же безошибочным, насколько не имело значения, было знамя, развевавшееся рядом с этим штандартом. Белый и красный… Маниакес не мог разглядеть Макуранского льва на флаге, но не сомневался, что он там был.
Кубраты
"Как у нас обстоят дела с зерном?" Спросил Маниакес. Он оглянулся через плечо. Большая часть внутренней стены скрывала Видессос от его взгляда. Он все равно чувствовал, как на него давит тяжесть его населения. Сколько человек было в городе? Сто тысяч? Четверть миллиона? Вдвое больше? Он не знал, даже в пределах такого широкого диапазона. Что он знал, так это то, что, сколько бы их ни было, всем им нужно было есть, и продолжать есть.
"У нас не так уж плохо обстоят дела", - ответил Симватий. "Зернохранилища были довольно полны, когда началась осада, и мы привозим еще больше с юга и востока, куда кубраты не добрались. Мы сможем продержаться ... некоторое время".
"Другой вопрос в том, как долго кубраты смогут продержаться там?" Старший Маниакес указал на лагерь Эцилия. "Что они делают с едой, когда опустошают сельскую местность?" "Умирать с голоду или возвращаться домой", - сказал Региос. "У них есть выбор".
"Это два из имеющихся у них вариантов", - сказал Маниакес, что заставило его кузена выглядеть озадаченным. Желая, чтобы ему не приходилось этого делать, Автократор объяснил: "Они также могут попытаться ворваться в город. Если они сделают это, не имеет значения, сколько зерна у нас осталось или как мало еды у них. Если они ворвутся, они победят ".
Гориос кивнул, теперь непривычно серьезный. "Знаешь, мой двоюродный брат..." Теперь он тоже не связывал титулы вместе. "... это никогда не приходило мне в голову. Несмотря на все, что они там собрали, мне трудно заставить себя поверить, что они могут ворваться ".
"Нам всем трудно в это поверить", - сказал старший Маниакес. "Это может быть хорошо или плохо. Хорошо, если у кубратов есть сомнения в той же пропорции, в какой у нас есть уверенность. Но если мы будем медлить, потому что знаем, что Видессос - город, который никогда не падал, и все они горят желанием сделать это в первый раз, у нас будут проблемы ".
"Это так", - сказал Маниакес.
– "Они не пытались штурмовать стены?"
Его отец покачал головой. "Нет. Хотя иногда они не ведут себя так тихо, как сейчас. Они выходят на стрельбище для стрельбы из лука и стреляют в наших людей на стенах. В последнее время они не так часто это делали. Как будто они ... ждут ".
"И мы тоже знаем, чего они ждут", - с несчастным видом сказал Автократор. "Они ждут, чтобы увидеть, что макуранцы могут им показать и насколько это поможет. Бойлерные тоже хороши в своем деле. Хотел бы я, чтобы это было не так, но они знают об осадной войне столько же, сколько любой видессианин ".
"Абивард, вероятно, захочет перебросить больше своих людей на эту сторону переправы для скота, прежде чем начинать серьезную атаку на стены", - сказал Симватиос. "Ему не понравится, что кубраты заберут всю добычу, если мы падем".