Вихрь любви
Шрифт:
— Нас обоих выгнали, — тихо произнесла она, а котенок ткнулся головой ей в подбородок.
Может быть, подумала Нона, кто-нибудь скажет ей, куда подевались хозяева, и она подождет их.
Услышав торопливые шаги по дороге, она вернулась к воротам. К ней подошла довольно молодая женщина с тяжелой плетеной корзиной. Недоверчиво взглянув на Нону, она остановилась.
— Здесь никого нет, — сказала женщина. — Вы, наверное, хотите снять этот дом?
— Снять? — озадачилась Нона. — Я ищу миссис Ллойд… Анну Ллойд. Ее кузина Ханна Дэвис прислала меня к ней.
— Ах вот оно что! Очень жаль, вы,
— В Америку! — эхом отозвалась Нона.
— Да. Дела у ее мужа шли не очень хорошо, и он часто поговаривал, что не прочь уехать к брату, который давно живет там. А потом неожиданно брат прислал деньги на дорогу и билеты на пароход. У них была только неделя на сборы и прощания. А какую службу отслужили в часовне! Все плакали и пели: «Мы встретимся в Иордании». Хорошая она женщина! Помню, она упоминала о кузине, которая живет где-то за горами, так ведь? — Женщина замолчала, увидев выражение лица Ноны. — Вы, наверное, проголодались? — участливо спросила она. — Пойдемте со мной, поешьте, а потом подумаете, что делать дальше!
Коттедж Кейди Роуленд находился примерно в миле от дома Анны. По дороге она рассказала Ноне, что ее муж работает на ферме. У них двое детей. Мегану восемь лет, а Тревору шесть. Оба учатся в школе.
— Им приходится ходить за две мили от дома. Далековато для малышей! Но учитель там хороший, говорит, из Тревора может получиться ученый! — щебетала Кейди.
Она полюбопытствовала, зачем Нона пришла сюда, и остановить ее вопросы было трудно.
Сидя за маленьким круглым столом возле камина, сквозь широкую трубу которого проглядывало небо, Нона думала о странной причуде судьбы, приведшей ее сюда всего через несколько дней после отъезда Анны, кузины Ханны. Приди она раньше, ее, возможно, соблазнили бы вместе со всей семьей уехать в Америку. Ханна нередко говорила, что уроженцы Уэльса частенько бросают свои дома и уезжают искать счастья за моря. Их приглашают родственники, уехавшие туда, и за несколько лет из наемных работников они становятся настоящими джентльменами.
Заметив, что Нона смотрит на фотографию на стене возле платяного шкафа, Кейди сказала:
— Это кузен моей сестры. Он уехал пять лет назад, а теперь уже управляет крупной фирмой и живет чуть ли не во дворце! Но Дикко, мой муж, говорит, что лучше жить среди родных полей и гор и иметь надежных друзей. Деньги, мол, еще не все! К тому же здесь у нас есть часовня, хотя там, наверное, тоже есть где помолиться! — добавила она.
Кейди помешала угли в камине.
— Мы делаем их сами из глины и угольной пыли, — объяснила она, вешая на крюк, над огнем большой черный горшок. — Сегодня у нас тушеный кролик с капустой и картошкой со своего огорода! Отведайте, прошу вас.
— А потом я уйду, — ответила Нона.
Кейди покачала головой. Позже, когда пришел ее муж, она рассказала ему, в чем дело. Дикко взглянул на Нону.
— Нет, нет! — засучив рукава полосатой фланелевой рубашки, возразил он. — Мы не отпустим вас на ночь глядя! Оставайтесь у нас. Кейди найдет, где вас разместить.
— Не возражаете, если я постелю вам наверху на полу в комнате, где спят дети? — в смущении спросила Кейди. Меган с Тревором, совсем оробевшие в присутствии незнакомки, вытаращили глаза и разинули рты от удивления. — У нас в доме всего лишь эта комната и смежная с нею спальня, — объяснила Кейди, показав на дверь напротив камина.
— Это очень любезно с вашей стороны, — поблагодарила Нона. — Я с радостью останусь, а завтра подумаю, что мне делать, и тронусь в путь.
Дети и Дикко улеглись сразу же с наступлением темноты, а немного позже Кейди с Ноной поднялись по лестнице, стоявшей возле дома. Нона оказалась на чердаке, где на железной кровати в центре, где потолок был выше, спали двое детей. Кейди постелила ей на полу возле крошечного окна на уровне пола и дала красное с голубым стеганое одеяло.
— Сама его стегала! — похвастала она. — Даю только самым дорогим гостям!
— Так вам не стоило давать его мне! — воскликнула Нона.
— Ну, вы ведь леди, я же вижу. И вам совсем не пристало спать на полу, а со стеганым одеялом постель выглядит гораздо приличнее!
Утром Нона проснулась рано и с удивлением увидела голые стропила над собой. Вдруг все вспомнив, она, облокотившись о подоконник, выглянула в окно. Напротив была каменная стена, возле которой виднелись желтые стебли и голубые колокольчики. Наклонив голову, Нона заметила кур. Она вспомнила про котенка? Надо сказать Кейди. Может быть, за ним смогут ухаживать дети?
С мыслей о котенке она переключилась на собственные проблемы. Что ей делать? Нельзя же до бесконечности обременять эту добрую, но явно небогатую семью. Идти ей некуда, а возвращаться невозможно. Она подумала о Джулиане. Он рассказывал ей о Лондоне… о больших домах, которые там есть. Говорил, что многие девушки из Уэльса служат в этих больших домах. Конечно, робы стать гувернанткой, знаний у нее маловато. Джулиан всегда смеялся, когда она начинала считать по пальцам. Шить она не умеет, Ханна всегда с отчаянием глядела на ее неумелые стежки. Кроме работы по дому, ничего не остается.
Но как добраться до Лондона? У нее есть немного денег, что дала ей Ханна. На них можно купить лишь немного еды, но далеко не уедешь. Да еще нужно обязательно что-то заплатить Кейди.
Тут ее взгляд упал на кроту, лежащую возле постели. В голову пришла шальная идея. А что, если по дороге в Лондон играть и петь? Она понимала, что хорошо играет на этом инструменте. Она, принадлежащая к древнему роду Талларнов, станет бродячей музыкантшей! Нона вздрогнула при мысли, как бы на это отреагировал отец. Но в глубине души она испытывала какое-то странное возбуждение. В этот момент девушка поняла, что окончательно порвала с Пенгорраном.
Кейди с Дикко пришли в возбуждение, когда она изложила им свой план.
— Но ваши родители? Что они скажут? — спросила Кейди.
— У меня только отец. Он… не будет возражать. — Она в замешательстве замолчала.
— Лучше бы вы возвратились домой, — произнес Дикко. — Молодой леди, как вы… не принято отлучаться из дома. Кругом полно опасностей, особенно в городах, а вы совсем одна. Можете остаться здесь, пока…
— Пока… — повторила Нона. — Пока что? Я ничего не умею делать, кроме игры на кроте. Я должна идти дальше. Доберусь до Лондона и найду там работу!