Вихрь
Шрифт:
Но для ее отца возвращение звезд уже не имело значения. У него внутри шел процесс разложения, который было уже не остановить. Об этом не принято было говорить. Мать Сандры, бывая дома, старалась создавать видимость нормальности. Сандра и Кайл не смели с ней спорить, поэтому поддерживать иллюзию было несложно. Отец часто хворал и подолгу оставался наверху, в постели. Понять это было нетрудно: грустно, неудобно, но жизнь продолжалась. Так шло до тех пор, пока однажды Сандра, вернувшись из школы, не нашла отца с братом в гараже.
За три недели до этого Сандре исполнилось одиннадцать лет. Дом оказался пуст,
Сандра знала, что такое самоубийство — во всяком случае, уже слышала, как люди кончают с собой, запираясь в замкнутом помещении, где работает на холостых оборотах двигатель. Отравление угарным газом. Кажется, — эта ужасная мысль не покидала ее несколько месяцев после смерти отца, — ей даже было понятно желание отца умереть. С людьми такое бывает, это как болезнь, и осуждать их за это не принято. Но зачем отец потащил с собой в гараж Кайла? И почему Кайл на это согласился?
Она приоткрыла дверь между гаражом и кухней. Ее затошнило от вони выхлопов, она выскочила наружу и подняла большие гаражные ворота, чтобы проветрить помещение. Ворота даже не были заперты и поднялись без труда, хотя отец заткнул щели тряпками, чтобы выхлопной газ не утекал зря. Потом она распахнула переднюю левую дверцу машины, дотянулась до ключа зажигания и выключила мотор. Голова отца безжизненно моталась, лицо отливало синевой, на губах запеклась слюна. Она попыталась его растолкать, но толку не добилась. Кайл сидел рядом с отцом с пристегнутым ремнем безопасности. Может, он думал, что они куда-то поедут? Оба были бесчувственны к ее прикосновениям. Тогда она подняла крик.
Она набрала 911 и стала ждать «скорую» перед домом. Минуты ожидания казались часами. Она хотела позвонить матери, но мать улетела на Шри-Ланку, на промышленную выставку, и она не знала, как до нее дозвониться. Был май, ярко светило солнце, в бостонском пригороде, где они тогда жили, наступало лето. На улице не было ни души. Казалось, все дома погрузились в сон, соседи заперлись внутри и крепко уснули.
Врачи «скорой» увезли Сандру в больницу и подыскали ей место для сна. Мать прилетела из Коломбо на следующее утро. Отец, как выяснилось, умер задолго до того, как его нашла дочь. Врач объяснил, что молодой организм Кайла отчаянно сопротивлялся вдыхаемой отраве. Брат выжил, но его мозг оказался непоправимо поврежден и навсегда утратил мыслительные способности.
Мать пережила отца на семь лет и умерла от рака поджелудочной железы, обнаруженного слишком поздно и уже неоперабельного. Она завещала деньги на образование Сандры и на гораздо более дорогостоящее содержание Кайла в специализированном учреждении. При переезде в Хьюстон Сандра поручила своему юристу найти для Кайла хорошее место неподалеку, чтобы она могла его регулярно навещать. Выбор пал на «Лайв Оукс»: специализацией этого комплекса был уход за тяжелыми инвалидами, и он котировался как один из лучших в стране по этой части. Его услуги стоили недешево, но учрежденный матерью фонд мог их оплачивать.
Перед перелетом на запад Кайла накачали успокоительными. Когда он очнулся, рядом с ним сидела Сандра. Возможно, незнакомая кровать в незнакомом помещении не доставила ему радости, но он не подал виду.
Нежась в волнах полуденного тепла, он как будто дожидался ее рассказа. В этот раз Сандра не знала, с чего ей начать, что было для нее необычно.
Сначала она повела речь о Джефферсоне Боузе: кто такой и насколько ей приглянулся.
— Думаю, тебе он тоже понравится. Он полицейский. — Она помедлила. — Но не только.
Тихо, хотя подслушать ее было некому, она продолжила:
— Тебе всегда нравились сюжеты про Марс и про времена Спина: как из поселений людей выросли целые цивилизации, пока Земля оставалась отгороженной Спином, как они стали достигать четвертой жизненной стадии — продления жизни при условии принятия на себя некоторых обязательств. Помнишь? Об этом мир узнал от Ван Нго Вена, которого потом убили…
В общем, Марс прекратил с нами контакты, но нашлись бессовестные люди, превратившие марсианские препараты для продления жизни в товар, выгодно сбываемый на «черном рынке». Но в окружении Ван Нго Вена были также люди вроде Джейсона Лоутона и его друзей, отнесшиеся к марсианской этике серьезно. До меня доходили сведения, я читала об этом в Интернете, будто бы появились подпольные группы, достигавшие долголетия по-марсиански. Они соблюдали чистоту метода: не торговали препаратами, а делились ими, как и полагалось, и применяли его мудро…
Теперь она едва слышно шептала. Кайл не сводил глаз с ее губ.
— Раньше я всему этому не верила, а теперь, кажется, готова поверить.
Утром Боуз признался ей, что он не просто коп, а связан с людьми, следующими марсианским традициям. Сказал, что его друзьям ненавистен черный рынок. Полицию можно подкупить, а его друзей — нет, потому что они уже прошли лечение препаратами долголетия так, как оно задумывалось. И он, Боуз, действует в их интересах.
Теперь Сандра тихо пересказывала все это Кайлу.
— Тебе наверняка хочется спросить (как старший брат он наверняка бы об этом спросил), доверяю ли я ему.
Кайл бессмысленно моргал.
— Доверяю. — От признания вслух ей полегчало. — Меня тревожит неизвестность.
А еще смысл записанного Оррином Матером фантастического сюжета — если в нем имелся какой-то смысл. Бинт на руке Джека Геддеса и то, какое это имеет отношение к склонности Оррина к насилию. Шрам на теле Боуза, который тот пытался от нее скрыть и происхождение которого пока не объяснил.
Сандра забыла о времени. В дубовую рощу пришла медсестра, с трудом волоча ноги от жары.
— Ему пора возвращаться в постель, — напомнила она.
С головы Кайла свалилась бейсболка, но здесь, в тени, это не имело значения. У него были не по возрасту редкие светлые волосы, через которые просвечивал розовый, как у младенца, череп. Сандра подобрала бейсболку и водрузила ее брату на голову.
— Ах.
— Конечно, — сказала она. — Отдыхай, Кайл. Скоро увидимся.