Вик Разрушитель 6
Шрифт:
Девушка вложила свою руку, затянутую в белую перчатку, в ладонь лакея, и осторожно встала на дорожку. Тут же к ней подоспел статный парень в коктейльном пиджаке такого же цвета, как и у спутницы. Он подставил локоть, спутница обвила его, и парочка с довольным видом направилась к клубу. Я не смог разглядеть лиц этих молодых людей из-за бликов огней и теней.
Лидия предупредила всех, что вечеринка коктейльная, поэтому дресс-код должен соответствовать оной. Совсем уж безалаберно одеваться нежелательно, и все же вольность в нарядах не станет осуждаема. Вот поэтому на мне был стильный светло-серый облегающий блейзер, контрастирующий с черными брюками; под блейзер я надел черную рубашку и оставил не застёгнутой верхнюю пуговицу. Был
В «Меркурий» сел парень из обслуживающего персонала и отогнал машину на стоянку. Никанор встал на его место, да так ловко, что дорожка оказалась прямо у задней двери. Никто даже не понял, как Куан оказался снаружи. Зуб даю, он покинул тачку во время движения!
Гости и фоторепортеры обратили внимание на невысокого, одетого в строгий черный костюм мужчину азиатской наружности, да еще в белых перчатках, пластично вынырнувшего из машины. Открыв заднюю дверь, он низким поклоном поприветствовал молодого стройного юношу с огромным букетом роз. Парень небрежно сунул его в руки своего слуги, одернул блейзер и белозубо улыбнулся вспышкам камер.
— Кто это?
— Почему он один, без пары?
— Андрей Мамонов, младший княжич якутского князя, — уверенно сказал кто-то из журналистов. — Господа, фотографируйте, не пожалеете! Сегодняшние снимки войдут в историю. Я знаю, что говорю!
— Говорят, Мамоновы открывают свой банк в столице, а это что-то значит!
— Но почему он один? Молодой человек свободен?
— Он что-то скрывает!
— Посмотрите, какой колоритный азиат! Вы видели, как он согнулся перед княжичем? Истинный Слуга!
Я не слушал шелест голосов, проносящихся легким бризом над площадкой перед «Алмазным двором». Куан, пристроившись за мной, нес розы с бесстрастным лицом, не дрогнув ни одним мускулом. Миновав живой коридор из зевак, приглашенных журналистов, охраны из личной гвардии императора, я поднялся по светящейся лестнице, и не обращая внимания на обслугу, кланявшуюся мне не столь рьяно, как хитрец Куан, вошел в огромный холл, залитый электрическим светом. Одна из стен была полностью выложена зеркальными полотнами, в которых отражался пол из белого, с тонкими коричневыми прожилками, мрамора. Десятки молодых людей и девушек неторопливо входили в распахнутые двери, откуда гремела музыка. Некоторые из них приветливо кивали, увидев меня, а кто-то старательно отводил глаза, пряча злость. Я понимал, в чем причина. По Москве ходили устойчивые слухи, что княжич Мамонов является личным палачом императора, гася Источники по его указанию. Странно и смешно, потому что кроме Ушатых больше никто не пострадал. Но слухи — они ведь подобно плесени. Раз уж появилась, начнет разрастаться.
Я повернулся к зеркалу и придирчиво осмотрел себя и нашел весьма достойным. Куан так же молчаливо торчал за спиной. Несколько мужчин в свободных костюмах стояли в разных точках холла и внимательно прощупывали опытным взглядом входящих гостей. Я подошел к одному из них и вежливо поинтересовался:
— Великая княжна Лидия уже в зале или еще не приехала?
Широколицый охранник молча глядел куда-то в район моей переносицы и, кажется, не собирался отвечать. Я уже собрался отходить, как он произнес:
— Ее Высочество подъезжает. Эти цветы для княжны?
Дураком прикинулся, ага.
— Да, — я не стал нарываться. — Вы хотите проверить букет?
— Если позволите, — бросил охранник, и получив утвердительный кивок, быстро переместился к Куану, вытащил из кармана знакомую коробочку-сканер и провел ею вокруг букета.
— Я подожду княжну здесь, — мне торопиться некуда, с цветами бродить между столиками и заводить беседы считал очень неудачной идеей.
Так и стоял, заложив руки за спину. А вот и наши лицейские ребята появились! Аня Долгорукова в сопровождении брата Александра в темно-сиреневом, с короткими рукавами, платье в пол, и с красиво уложенными в замысловатую прическу волосами, с горделивой осанкой, увидев меня, улыбнулась уголком губ. Долгоруков не стал играть в обиженного ребенка, подошел и протянул руку. Мы поздоровались.
— Виновницу торжества ждешь? — поинтересовался он, заметив букет в руках Куана.
— Едет, — коротко ответил я.
— Видишь, как мы тютелька в тютельку подгребли! — обратился Сашка к сестре. — А ты все кучера торопила. Ладно, Мамонов, желаю удачи.
Он хохотнул, но Аня дернула его за руку и потянула в зал, боясь, что мы сцепимся и наговорим кучу колкостей. Я пожал плечами. Понятно, что Долгоруков вложил в свои слова какой-то смысл, но ломать голову не хотел. Потому что следующей парой, вошедшей в холл, были Михаил Корибут-Воронецкий с Ариной Голицыной. Княжич был в темном костюме-тройке, а Голицына в ярко-алом платье с довольно глубоким декольте, которое привлекало не только дорогущим колье, но и кое-чем другим, что перехватывает у мужчин дыхание. Такой княжну я еще не видел. Струящаяся при движении ткань словно облепляла ее фигуру, и Арина улыбалась, зная, что чертовски хороша.
— Арина Васильевна, вы бесподобны! — высказал я свое восхищение.
— Благодарю вас, Андрей Георгиевич, — чуть-чуть склонила голову Голицына. — А почему вы не в зале? Там куда веселее, чем в холле.
— Куда торопиться, Арина Васильевна? Еще напляшемся и нагуляемся, — улыбаюсь я, испытывая легкую грусть. Эх, будь княжна на пару лет младше! Неужели в качестве предполагаемого супруга выбран Мишка Воронецкий?
— Михаил, рад видеть вас, — я протянул руку, зная, что тот без колебаний пожмет ее.
Так и случилось. Воронецкий поздоровался со мной, подмигнул и заговорщицки вполголоса произнес:
— Великая княжна через пару минут будет здесь. Вообще-то цветы нужно было отдать обслуге. Так не принято…
— Будем считать, что я дикий и глупый провинциал, — усмехнулся в ответ.
— Молодец, ломаешь шаблоны, — Михаил еще раз подмигнул и повел партнершу в зал.
«Наверное, Светка и Вероника уже внутри, раз я никого из них не увидел», — подумалось мне, и в этот момент к «Алмазному двору» в сверкании проблесковых маячков подкатила целая кавалькада внедорожников. Возле дорожки остановился представительский белый «Хорс» с императорским гербом Мстиславских. Толпа на улице оживилась. Из машин высыпали гвардейцы и образовали двустороннюю цепь. Под вспышки блицев и приветственные крики на дорожку вступила Великая княжна. Ее тут же окружили верные телохранители, на лицах которых явно читалось желание побыстрее провести подопечную по бурлящему от возбуждения коридору. Но Лидия — член императорской семьи, ей по долгу службы вменено общение с народом или хотя бы присутствие на городских мероприятиях. Фотографии, статьи, блиц-интервью — все это обременительно, но с тем же играет на имидж Мстиславских.
Между тем Лидия, сопровождаемая телохранителями, уже поднималась по лестнице. Вот двое парней из клубной обслуги распахнули перед ней двери, склонив головы. Идущие впереди крупногабаритные охранники рассыпались в сторону, занимая каждый свою позицию согласно какой-то схеме.
И я, наконец, разглядел княжну. На ней была небрежно распахнутая серебристо-белая шубка с мягким ворсистым мехом, прямые волосы густой волной ниспадали на плечи и спину. Она остановилась, увидев меня и застывшего Куана с букетом, и чуть развела руки в стороны. К ней тут же подскочил один из личников и помог скинуть шубку.