Вик Разрушитель
Шрифт:
Он покряхтел и тяжело зашагал к выходу. Возле меня остановился и положил руку на плечо. Словно прессом придавил к земле. Потом глянул на хлопающую глазами правнучку, усмехнулся своим мыслям, бороздящим черепную коробу, и вышел из дома.
По гостиной разнесся вздох облегчения.
– И все? – удивленно спросила Светлана. – Не орал, не интересовался, где Артем? Прадед заболел?
– Он на мне отыгрался, – усмехнулся Иван Олегович. – Орал так, что стекла дребезжали. В общем, Старейшина прав. Я упустил из виду некоторые детали. Не предполагал, что Викентия так быстро начнут проверять.
– Новичков
– Вообще-то начал Макар Измайлов, – напомнил я.
– Не удивительно, – мой опекун посмотрел в окно. – Ага, к отцу поехал. Сейчас и ему достанется на орехи… Измайловы – вассалы Дубровских, проще говоря. Да, они приближены достаточно близко к княжескому роду, но играют вторые роли. Измайлов пытался тебя вывести из равновесия, но не удалось.
– Но почему? – воскликнул я, злясь оттого, что все вокруг понимают суть вещей, а мне, как слепому, приходится тыкаться в каждый угол.
– Дубровские узнали, что наш род взял под опеку мальчика, и естественно, у них возник жгучий интерес к твоей персоне. А как понять, что ты за человек, на что способен? Есть ли у тебя искра? И вообще, чья кровь в тебе течет? Пока они знают мало, – Булгаков вздохнул. – Но аналитики рода рано или поздно просчитают твой психотип и сделают нужные выводы. А, бес с ними всеми! Людочка, а когда мы будем обедать? Дети, наверное, голодные! Где, действительно, Артем?
– С Димкой по Москве катаются, где же еще! – фыркнула Света. – Теперь до вечера не вернется, трусишка! Испугался, что за Вика влетит!
Олег Семенович с аппетитом поглощал маринованные крылышки куропаток под бутылочку хереса с витиеватой надписью на этикетке: «Глория». Напиток был коллекционный, из самого нижнего уровня подвала дома, где хранилось вино аж пятидесятилетней давности, на покрытых паутиной полках.
Кроме прислуживающего ему верного Ван Ваныча, как он в шутку звал сорокалетнего калечного охранника, однажды спасшего ему жизнь (когда же это произошло, лет двадцать назад, не меньше!), и теперь ходящего на двух протезах, никого в доме не было. Вернее, они были, но занимались своими прямыми обязанностями: стирали, стригли газон, проводили какие-то сантехнические работы. Охрана вся на улице. Матушка Нина Аркадьевна ушла в гости к старшему сыну. Она с трудом выносила пустоту огромного дома, и каждый день норовила найти причину, чтобы не оставаться в нем. Вот и шастает к детям и внукам. Да и ладно, пусть. Лишь бы не брюзжала под ухом, когда Глава Рода занимался важными клановыми делами.
– Хозяин, к вам Старейшина! – едва успел объявить молодой охранник, появившийся на пороге залы, как был сметен с дороги крепкой рукой.
Тяжелая поступь старика отозвалась мелодичным звоном хрустальной посуды и дрожанием мебели. Не говоря ни слова, Старейшина пододвинул к себе стул и сел в торце стола.
– Ван Ваныч, быстро еще одну посудину! – не повышая голоса, приказал Глава. – Чего пришел, отец?
– Как будто не знаешь! – пророкотал Семен Игоревич. Он дождался, когда перед ним поставят бокал и наполнят соломенно-желтым напитком,
– Я не пью водку, тебе это известно, – спокойно ответил сын.
– Для родного отца бутылку хорошей водки всегда нужно под рукой держать, – заметил Старейшина.
– Ты раз в год заходишь, – отпарировал Олег Семенович. – Будешь крылышки?
– Не хочу, сыт, – старик запрокинул голову и в три глотка осушил немаленький бокал. – Хорош, конечно, но не для меня. Налей-ка еще, сынок, да ступай отсюда. Нам поговорить нужно.
Ван Ваныч выполнил просьбу Старейшины и удалился. Даже от стола было слышно, как постукивают башмаки бывшего телохранителя.
– Уже был у моего Ваньки? – спросил сын, с хрустом ломая очередное крылышко.
– Был. Дождался ребятишек, посмотрел на них – и к тебе сразу.
– Не убил новика? – ухмыльнулся Глава.
– А за что его убивать? – удивился Старейшина. – За язык дерзкий? Так это пройдет с возрастом или после двух-трех порок ремнем. Помнишь, как я с тебя за излишнее хвастовство шкуру с задницы снял?
– Не ты, а Багатур, – возразил Олег Семенович. – Старый козел. Но бил умеючи, красиво и без лишней злости.
– А то! – улыбнулся Старейшина, вспомнив покойного ныне татарина, имевшего в доме репутацию неподкупного и верного слуги. – Профессионал, других не держал. Парнишке-то знатно досталось. Синяк порядочный на половину лица. И не полечить магией.
– Щенку Дубровских досталось еще сильнее, – оскалился Глава, откидывая на тарелку обглоданные косточки. Вытерев пальцы салфеткой, он взялся за бокал и смакуя, ополовинил его. – Мне уже пожаловались, что наш опекун ему нос сломал и лицевую кость. Главный секундант звонил, отчитывался. Он сейчас как посредник, улаживает все шероховатости.
– Он что, на стену бросился? – пошевелил бровями Старейшина.
– На колено Викентия наткнулся. Представляешь, сам победу упустил, дурачок! Первая кровь была за ним. Пока секундант отвлекся на мгновение, кинулся на нашего новика, решил в землю втоптать, подозреваю. А тот-то улицей взращен, недолго думая, насадил на колено.
– Шпана, – едва не сплюнул на пол Старейшина, но вовремя одумался. – С Виктором разговаривал? Не грозит пойти войной из-за мальчишеских разборок?
– Звонил, полчаса с ним обсуждал экономические проблемы, – улыбнулся Глава. – Дубровские претензий не имеют. Правда, осторожно интересовался, кого мы под опеку взяли. Даем ли мы слово, что Викентий – не ребенок мирян, а дворянин. Я его уверил, что все в порядке, и гордость княжеского дома Дубровских нисколько не пострадала.
– Самое забавное будет, если мальчишка и в самом деле Мамонов, – задумчиво пробормотал старик и выпил херес из своего бокала до дна. – Перессоримся друг с другом.
– Если Викентий оказался за тысячи верст от Ленска в сиротском приюте, это вина Жоры, и никого другого, – отрезал Олег Семенович. – Тебе ли беспокоиться? Ты за подрастающим поколением гляди. Димку выпороть точно надо. Совсем сдурел мальчишка.
– Выпорю, – пообещал Старейшина. – Лично. Хоть и кощун, а ремня на него не пожалею. Что по нашим контрактам?