Вик Разрушитель
Шрифт:
– Выяснили, сколько бастардов у нас прячется по приютам? – усмехнулся император, успевая не только слушать, но ставить печать на документы.
– Точно не известно, но чуть больше ста человек, – Репия кашлянул и исправился. – Сто три человека, если быть точным.
– Правильно, – кивнул Иван Андреевич и посмотрел на гражданского. – Не должно быть всяких «около» или «примерно». Некоторые несознательные дворяне думают, что государство будет бесконечно воспитывать и содержать на казенные деньги плоды своего греха. Пора с этой порочной практикой заканчивать. Будем предъявлять счет тем, кто не содержит несчастных детей за свой счет или, как вариант, не занимается благотворительностью. Будем давить
Репия осклабился. Он уже несколько лет писал жалобы на высочайшее имя, хотя мог и напрямую встретиться со своим хозяином-императором. Идея, наконец-то, стала претворяться в жизнь. В самом деле, сколько можно потакать страстям аристократов, гуляющих на стороне и делающих бастардов с искрой одаренности женщинам без Дара. А потом эти детишки, вроде бы потерянные для империи, начинают чудить и гадить своей Силой, отчего впору за голову хвататься. Незаконнорожденные, ощутив все «прелести жизни» от неблагодарных папаши или мамаши, вдруг вспыхивают желанием оторвать кусок своего счастья от Рода, чья кровь течет в их жилах. И не рассчитывают свои силы. Увы, их потом находят в перелесках, в карьерах, вздернутых на собственных подтяжках в завшивленных гостиницах, попавших под колеса поездов… Печальная судьба тех, кто решил, что против клана можно интриговать или требовать своей доли вкусного пирога.
Все-таки Анастасия Павловна – супруга нынешнего императора – прониклась речами Репии о создавшейся ситуации и пообещала поговорить с мужем. И ведь добилась! Под лежачий камень, все знают, водичка не течет. А император, надо признать, тяжело идет на поводу близких людей, а об окружении и говорить не нужно. Их мнение практически не учитывается. Разве что в целях общей информативности.
– В таких случаях нужна перспектива, Ваше Величество, – намекнул Репия на дальнейшие шаги. Ну, возьмут они за жабры всех любителей разбрасывать, где ни попадя, свое семя – а что потом? Проникнутся? Станут ответственными отцами? Ой, вряд ли. Порода себя проявляет даже в жестких рамках законов. Значит, начнут давить младенцев как котят.
– Пока обойдемся внушением, – император, судя по его рассеянному взгляду, о побочном эффекте тоже подумал. – Списки тех, чьи бастарды мыкаются по приютам, я изучил. Начнем мягко давить. По моему мнению, если не хочешь воспитывать высевка, дай ему расти в семье до семи-восьми лет, а потом по прямой дорожке устраивай в кадетские корпуса. Слава богу, система обучения поставлена так, что мы можем предоставить детям обучение в своей среде: рядом с детьми обедневших дворян или гражданских чинов низшего разряда. Законнорожденные имеют свою нишу. Туда бастардов лучше не пристраивать.
– Да, это разумная мера, Ваше Императорское Величество, – склонил голову Репия. – Мы таким образом снизим социальную напряженность в обществе.
– Хорошо, Константин Федорович, – Мстиславский сцепил пальцы рук в единый кулак и положил на крышку стола. – Вы можете быть свободны.
– Да, Ваше Величество, – Репия встал, наклонил голову с благородной проседью, и не забыв папку, покинул совещание.
Император откинулся на спинку кресла.
– Продолжим, пожалуй. Артем Сергеевич, как ваши успехи?
Офицер с погонами полковника на мундире оживился. У него не было в руках никаких папок. Свое дело Кольцов и так знал назубок. Благодаря уникальной памяти, годами лелеемой искрой, он мог с закрытыми глазами перечислить от корки до корки десятки Уставов с пунктами, подпунктами и их толкованием. Не говоря уже о сотнях энциклопедий, которые полковник Кольцов проштудировал
– Ваше Величество, – не вставая, произнес он, – в связи с острой нехваткой специалистов за последние два года наш отдел пытался привлечь к работе более сотни боевых магов, по различным причинам покинувших службу в рядах армии. Здесь и с тяжелыми ранениями и увечьями, ушедшие по выслуге лет и просто захотевшие в отставку согласно своим убеждениям. С ними со всеми проведены беседы и предложена работа в детских приютах. Не все готовы к такой перемене, с детьми мало кто может работать. На данный момент официально согласились тридцать пять человек. Все они направлены в приюты, находящиеся как можно ближе к месту проживания. Остальным к окладу положена компенсация за съем квартиры и за поездки на общественном транспорте. Чтобы полностью охватить все заведения, проводим усиленную работу с людьми, стараемся убедить. Начатая несколько лет назад программа уже дает свои плоды.
– Вы организовывали курсы по детскому и подростковому воспитанию? – уточнил император, что-то чиркая перьевой ручкой на листе бумаги.
– Да, Ваше Величество, – кивнул Кольцов. – Трехмесячные курсы обязательны для всех. Мы понимаем, что этого недостаточно, но надеемся, что бывшие офицеры и рядовые смогут повысить свою квалификацию на практике.
– Надеюсь и я, – пробормотал Мстиславский. – И каковы результаты такой работы за прошедший год?
– Приступая к выполнению высочайшего распоряжения, Ваше Величество, мы рассчитывали, в первую очередь, выявить искру у детей-бастардов. Там почти стопроцентный результат, – полковник на мгновение замолчал, воспроизводя в памяти колонки цифр, которые запомнил перед встречей. И продолжил воодушевленно. – Этого и следовало ожидать. Триста потенциальных магов, которые могут принести пользу империи, если умело направлять их по нужной тропке. У тридцати наши агенты вскрыли способности во время обучения. Причем, такое происходило настолько неожиданно, что приходилось прикладывать усилия для неразглашения факта инициации. Подписка, само собой, у руководящего состава…
– Всех на учет поставили?
– Да, теперь они проходят по особой картотеке, – подтвердил Кольцов.
– Как планируете курировать их до совершеннолетия?
– К сожалению, к каждому одаренному мы не можем приставить куратора. Людей не хватает. Но мы нашли выход. Наиболее перспективных детей стараются устроить в чужие семьи под опеку, а кого-то успешно усыновляют. Там уже легче вести кандидата. Попечительский Совет очень внимательно отслеживает жизнь ребенка в семье. По всем проблемам господин Репия активно контактирует с нами.
Император необычно громко простучал пальцами по крышке стола, обтянутой синим бархатом, какую-то мелодию. Кольцов мгновенно замолчал.
– А как там поживает наш уникум из новгородского приюта? – спросил Мстиславский. – Все ли с ним ладно? Булгаковы его не обижают?
Второй офицер с погонами майора поднял голову. Взгляд его был очень заинтересованный. На него тут же посмотрел Кольцов.
– Мой заместитель Рудаков Януш Сигизмундович как раз ведет нескольких ребят по Московской губернии. Самое тяжелое и ответственное направление, – полковник по-доброму усмехнулся. – Так уж получилось, что кураторы берут одного, максимум двух приютских, а господину майору достались аж пятеро.