Викинг туманного берега
Шрифт:
И всем этим великолепием Эваранди любовался с высоты в добрых полмили!
– Красота-то какая… – прошептал он. – Лепота!
Сощурившись, он огляделся. Знакомые места. Сетер [15] должен быть где-то там, дальше по дороге к югу. Как раз по пути.
Спускаться к берегам фьорда, где располагался поселок, он не рискнул. Кто там хозяин нынче, он даже не догадывался, но в любом случае не искал неприятностей.
Он еще далеко не в той весовой категории, чтобы спорить с могучими викингами. Это в дурацких голливудских фильмах викингов рисуют неуклюжими громилами. Ага…
15
Сетер – «верхнее пастбище». Общинное угодье.
Викинг, он как медведь – только с виду неразворотлив да ленив. На самом-то деле «мишка» легко коня догонит, повалит и распотрошит.
Костя внимательно оглядел себя: кожаные штаны, мягкие полусапожки, рубаха с вышивкой. Стеганый поддоспешник и вязаный подшлемник, сам шлем и кольчуга и еще кое-что по мелочи лежали в сумке, оттягивавшей плечо.
Лишь с мечом Эваранди не стал расставаться – клинок в ножнах висел у него на перевязи слева. А то мало ли что…
Другое плечо у Плюща было нагружено седлом, стареньким, потертым, но все еще годным – Романус отыскал его где-то в запасниках. Седло было нужно для «легенды».
Первыми Костю учуяли пастушеские псы. Басисто лая, они показались из-за кустов, но близко подходить не стали – имели опыт общения с меченосцами.
Бегом прибежал пастух-оборванец и отогнал собак.
– Кто таков? – осведомился он, смешно путая сердитость с боязливостью.
– Я спешу в Сокнхейд, к Хьельду-конунгу, – громко объявил Эваранди. – Моя лошадь захромала, и я хочу занять пастушескую.
– Заня-ять… – протянул пастух.
Эваранди достал пару дирхемов, похожих на серебряные чешуйки.
– Хватит?
– Вполне! – расплылся трэль. – Ежели что, пускай Хравн Одноухий обратно пригонит коняшку.
– Передам, – кивнул Плющ. – Коняшка где?
– Щас!
Пастух скрылся в кустах, воротившись с низкорослой мохнатой лошаденкой, густогривой и флегматичной.
– Вот!
– Годится, – кивнул Плющ и принял поводья. Гнедой коняшка спокойно принял седло. Затянув подпругу, Костя приторочил к седлу свою сумку и сел верхом, не забыв скормить «транспортному средству» сухарик да сахарок.
Коник благосклонно принял угощение и потрусил на юг.
Глава 6. Константин Плющ. «Великолепная дюжина»
Норэгр, Сокнхейд. 16 мая 871 года
Дорога прошла без приключений. Ближе к владениям Хьельда конунга горы стали понижаться, а леса густеть, лишь кое-где у чащобы были отобраны делянки под пажити, на которых копошились местные аграрии.
Шлях потянулся вдоль берега Сильбрвика – Серебряного залива.
За очередным поворотом открылся Сокнхейд – нагромождение покоев да изб за крепким частоколом, – и коняшка сам прибавил прыти, чуя окончание пути.
На воротах дежурил Свейн Копыто, старый знакомец.
Ухмыльнувшись, он отвел копье.
– Заваливай, Эваранди! – громко сказал Свейн. – Давно ж тебя не было.
– Дела, – улыбнулся Плющ.
Площадь посреди Сокнхейда была невелика. Обычно тут вели торг, но ныне было не до купли-продажи.
Несколько сот народу собрались на тинг – скандинавский вариант русского вече. Демократия такая.
То есть все собравшиеся и съехавшиеся орали, махали руками, грозились, бранились, соблюдая плюрализм мнений.
Приблизившись, Эваранди разобрал глас народа – люди были злы на Харальда Косматого. Половина склонялась к тому, чтобы стребовать с конунга виру за похищение свободной женщины, а малая часть и вовсе призывала к войне.
Как и на Руси, власти выслушивали мнения и рулили народной волей, утихомиривая самых воинственных, поддерживая умеренных.
Спешившись, Константин быстренько накинул поводья на коновязь и пробился поближе к власть имущим. Первым его заметил Хродгейр Кривой, херсир и родной дядя Эльвёр.
– И ты здесь? – оскалился он.
– Приветствую тебя, – слегка поклонился Костя. – Андотт Кузнец передал мне весть о похищении Эльвёр, и вот я здесь.
Хродгейра передернуло:
– Косматому не поздоровится, если на тингах узнают о дочери Освивра! – процедил он.
– Безусловно, херсир, но чем нам это поможет? Да, Харальд струсит и пойдет на попятную. И виру обязательно выплатит. Но где в это время будет Эльвёр?
Херсир криво усмехнулся:
– Не хочешь отдавать девчонку?
– Не хочу, – серьезно ответил Плющ. – Вот, если бы она сама решила выйти за кого замуж, а ты бы благословил, как ближайший родич, тогда другое дело. Но то, что сотворил Харальд, рушит все обычаи и законы! Эльвёр нужно освободить.
Хродгейр раздраженно вскинул руки:
– Знаю, Эваранди! Знаю. Думал над этим. Только как? Косматый посольство направил в Миклагард – почти что сотню человек. Из них половина – бойцы его хирда, да и остальные не хуже. Как отобьешь девушку у целой толпы вояк?
– Да не надо никакого боя! Эльвёр необходимо выкрасть, а для этого хватит и пары скейдов с добровольцами.
– Верно мыслишь, Эваранди, – прогудел голос за спиной.
Это был сам Хьельд-конунг, седой и величественный.
– Здрав будь, конунг, – поклонился Костя.
Конунг хлопнул его по плечу:
– Беда в том, Эваранди, что никто из моих людей ни разу не хаживал тем путем, по реке Непру…
– Я хаживал! – заявил Плющ.
Тут он не врал – родом он был с Украины, там родился, там пошел в школу. А когда перешел в пятый класс, родители подались на Дальний Восток. Лишь однажды летом ему довелось вернуться на малую родину – на каникулы. В восьмом классе.