Викинги. Скальд
Шрифт:
– Морские дороги всегда принадлежали каждому, кто имеет смелость расправить парус и силу – поднять весло! – немедленно откликнулся Рорик.
– Клянусь железным башмаком силы Видара-асса – это очень правильные слова! – рассудительно подтвердил Косильщик. – Земля принимает всякого, как преданная жена принимает мужа любым, но море, как своенравная любовница, открывается только доблестным и упорным. Ярл Рорик Неистовый волен прямо сейчас избрать любую дорогу, воины братства не станут задерживать его пустяками.
Заявление было откровенно двусмысленным. Вроде бы почтительные слова, сказанные подобающим тоном, и в то же время – предложение проваливать на все четыре стороны. Сьевнар видел, гребцы «Лебедя» ухмылялись в усы и бороды, кое-кто подавился смешком, сделав вид, что закашлялся. Смеяться гостю в лицо – прямое неуважение, но кто может запретить кашлять?
Рорик тоже понял двусмысленность Гуннара.
– Да, Гуннар Косильщик, ты прав, я и сам тороплюсь. Ранг-фиорд далеко, впереди у меня долгий путь, – сдержанно отозвался он. – Но сначала мне нужен мой воин Сьевнар Складный! Может, он на твоем драккаре?
Брошенный струг приплясывал на волнах неподалеку, шевеля веслами в уключинах, и вопрос этот можно было не задавать, понимали все.
– У нас есть такой воин! Зачем он тебе?
– Складный слишком быстро ушел из дружины, я не успел попрощаться с ним, как полагается! – в голосе Рорика промелькнула насмешка. – Верни мне его, и я уйду!
Теперь задумались на «Лебеде моря». Сьевнар заметил, Ингвар пожал необъятными плечами и пробормотал что-то вроде: «Пусть сплющит меня молотом Тора, пусть великанша Хель, мать Локи Коварного, разжует меня гнилыми зубами…»
Гуннар потер большим пальцем левой руки впалую щеку. Потом встряхнул белой гривой волос и покачал головой, словно неслышно разговаривал сам с собой.
– Складный пришел к нам, чтобы вступить в дружину Миствельда! – твердо заявил он. – Складный попросит приюта у братства, и, пока ярл Хаки и старшие братья Миствельда не скажут своего слова – он под нашей защитой!
– Верни мне воина, Гуннар Косильщик! – почти взревел Рорик, окончательно отбросив всякие церемонии. – А не то…
– Что – не то?! Ты угрожаешь мне, Рорик Неистовый?!
Все видели, как конунг с силой ударил кулаком по мачте. Но когда он ответил, его голос снова был спокойным и ровным. Почти спокойным и ровным.
– Нет, я прошу тебя, славный Гуннар…
– Хорошо! Я понимаю твою просьбу, конунг. Ярл не может отпустить воина из дружины, не попрощавшись с ним так же горячо, как прощаются с родными и близкими. Я понимаю… Но я не могу вернуть тебе ушедшего ратника, это против обычаев братства! Он пришел к нам с просьбой принять его в дружину острова, и мы должны рассмотреть его просьбу. Сьевнар Складный предстанет перед ярлом и старшими братьями острова – таков обычай!
– Я могу взять его силой! – не сдержался ярл.
– Ты можешь попробовать взять его силой, конунг Рорик! – немедленно парировал Гуннар, едко выделив слово «попробовать». – Это тебе решать, конунг! Воины братства никогда не бегали от хорошей схватки на земле или на воде… И воины братства никогда не берут назад сказанное слово. Твой воин будет гостем нашего острова, пока жив хоть один из нас, – я так сказал!
Рорик мялся. Конечно, он не хуже остальных понимал, чем может закончиться для него ссора со знаменитым братством. Пусть его драккар тяжелее, и у него в полтора раза больше воинов на борту, но победа приведет к тому, что каждый воин Миствельда станет его кровным врагом. Слава и независимость острова, этого древнего пристанища изгоев и беглецов со всего побережья, держалась на том, что здесь никогда не забывали обид и умели мстить за них огнем и железом.
Два корабля покачивались на волне напротив друг друга. Большие, громоздкие, и все равно легкие и хищные, словно изготовившиеся к прыжку.
Стало тихо, очень тихо, показалось Сьевнару. Отчетливо плескалась вода под деревянным днищем, и где-то в стороне ссорились и кричали чайки.
– А если братство не примет к себе моего воина? – вдруг спросил Рорик. – Что тогда?
– В таком случае он перестанет быть нашим гостем. Ты сможешь забрать его… Или – его голову, как захочешь.
– Ладно! – Рорик сильно хлопнул себя ладонью по ляжке. – Только я сам хочу говорить с ярлом Хаки Суровым. Надеюсь, это не противоречит обычаям братства?
– Это можно, – покивал Гуннар. – Прими наше гостеприимство, конунг! И пусть твои воины тоже примут его.
– Такое приглашение – честь для меня! – проворчал Рорик.
– Я рад приветствовать на нашем острове знаменитого морского конунга! – спокойно отозвался Гуннар. – Твой драккар может следовать за «Лебедем Моря», конунг. Я покажу тебе безопасный подход к острову.
Жесткая, холодная насмешка притаилась у него в уголках прищуренных глаз, заметил Сьевнар. Рорику, наверное, ее не видно издалека…
Позже Сьевнар узнал, что история появления Гуннара на острове во многом похожа на его собственную. Здесь тоже была замешана любовь и знатный, богатый ярл, вставший между Косильщиком и его девушкой. С тех пор знаменитый мечник не любил прибрежных ярлов, кичащихся богатством и властью. Никогда не упускал случая подставить подножку любому из них.
Впрочем, это было потом, пока он просто дышал полной грудью, смотрел на бесконечные переливы волн, уплывал взглядом в бескрайнюю глубину неба и был благодарен братьям острова за их решительную защиту. Особенно – белоголовому Гуннару. «Все будет хорошо! Все будет хорошо несмотря ни на что!» – говорил Сьевнар сам себе. Эта простая мысль радовала и будоражила, как чара крепкого пива, заставляя кровь быстрее бежать по жилам, а сердце – биться сильнее и чаще.
Они так и шли до самого острова – два корабля, один за другим. Впереди – «Лебедь Моря», за ним, на расстоянии в сотню шагов, «Журавль» конунга Рорика. Весла обоих драккаров сильно, слаженно вспенивали волны, гребцы обоих кораблей словно бы похвалялись друг перед другом морским умением.