Виктор Авилов
Шрифт:
И здесь, в связи со статьей Ольги Ненашевой, уместно вспомнить и о других критических откликах. Какие-то из них были для Виктора Авилова оскорбительными, как нередко случается и со многими другими его коллегами, — сегодняшние театральная и кинокритика отличаются, к сожалению, не только недобросовестностью и откровенной недоброжелательностью, но и стремлением обидеть, унизить артиста и режиссера. В цитированном уже неопубликованном интервью Виктор Авилов рассказывал: «Мне очень понравилось, как про критиков сказал Жванецкий: „Давайте сделаем так. В одном зале буду я выступать, а в другом критик будет говорить, почему я плохо это делаю. И посмотрим, кто больше соберет народу. Вот и все“… Беда в том, что, если говорить о критике вообще, она страшно необъективна. Вот вышла в „Московском комсомольце“ статейка Аронова… Я несколько раз
Виктор хотел связаться с Юрием Гейко из «Комсомольской правды», давно уже задумавшим большой материал об Авилове, чтобы ответить своему обидчику, кипятился, переживал, но потом раздумал: «Нет, не буду этого делать. Ну его…»
Четырехсерийный фильм «Узник замка Иф» снимался почти целый год. В это время Виктор Авилов меньше играл в театре — Валерий Белякович соблюдал договоренность с Юнгвальдом-Хилькевичем. Конечно, ему было сложно обойтись без артиста, ставшего к тому времени «лицом Театра на Юго-Западе», но он поставил несколько спектаклей без Авилова, дожидаясь его возвращения в родные пенаты. А Виктором всерьез заинтересовалось кино — еще не успели завершиться съемки «Узника замка Иф», как артиста пригласили в следующую картину. Выпускник Высших режиссерских курсов Олег Тепцов снимал дипломную работу — мистический триллер «Господин оформитель» по рассказу Александра Грина «Серый автомобиль» и не видел для роли Платона Андреевича артиста более органичного и интересного, чем Виктор Авилов. Воспользовавшись тем, что в театре в это время были отпуска, Виктор Авилов, не получив специального разрешения, фактически тайком снялся у Тепцова.
В одном из интервью Виктор Авилов рассказывал: «Режиссер фильма Олег Тепцов учился тогда на режиссерских курсах, и ему надо было сделать короткометражку. Юрий Арабов предложил ему свой сценарий по рассказу Александра Грина „Серый автомобиль“. Причем Арабов его так перелопатил, что от Грина там ничего не осталось, только имена героев. Потом Тепцов стал искать актеров. А сценаристка Надя Кожушанная, к сожалению, безвременно скончавшаяся, привела его к нам в театр. Олег меня увидел и решил снимать… Как раз тогда Валерий Белякович нам категорически запретил сниматься: „Ребята, вы еще не доросли“. Он боялся звездной болезни. Так что я даже отпроситься у него бы не смог. Но тут как раз подошел мой отпуск, и мы за это время все быстренько отсняли. Причем на те деньги, которые Тепцову дали на короткометражку, пятьдесят тысяч, мы, как настоящие камикадзе, сняли почти полный „метр“. Показали этот вариант Армену Медведеву, в то время — главному редактору Госкино. Фильм ему понравился, и он сказал: „В прокат!“ Тепцов говорил: „Не дай бог, там двух-трех связок не хватает“. Армен ему: „Доводи до ума“ и на это дал уже двести пятьдесят тысяч. Но тут-то фильм и испортился — наснимали много лишнего…»
Надо отдать должное молодому режиссеру — в середине 1980-х годов выбрать прозу полузабытого Александра Грина да еще и мистическую, насыщенную совершенно определенным культурным контекстом, было не просто смелостью, но и вызовом общественному мнению. Даже несмотря на те изменения, которые позволил себе сценарист. Он насытил рассказ Грина той эстетикой ужасов, что становилась все более популярной. Тепцов, конечно, тоже в каком-то смысле был захвачен идеями и интересами этого времени, потому и построил киноповествование по законам ставшего модным жанра триллера, но мысль режиссера и та необычная, волнующая форма, которую выбрал он для воплощения своего замысла, вызывала не только трепет ужаса (недаром «Господина оформителя» почти сразу по выходе на экран в 1988 году окрестили «первым советским фильмом ужасов»), но и — серьезный интерес. Потому что отнюдь не ужасы сами по себе были важны для молодого режиссера
Когда фильм «Господин оформитель» только появился, он действительно производил впечатление «первого советского фильма ужасов», и это виделось в нем едва ли не самым главным. Виктор Авилов казался просто созданным для этой роли — с его поистине завораживающим лицом, с его еще неопытностью, вернее, полным незнанием специфики кино, и оттого — совершенно естественной растерянностью в некоторых кадрах. Но и с его очень богатым к тому времени театральным опытом.
Впрочем, все это отчетливо видится сегодня, спустя 20 лет после выхода фильма, когда смотришь его на диске и поражаешься многому, что было упущено, не замечено тогда.
Рассказ Александра Грина «Серый автомобиль», по которому написал сценарий Юрий Арабов, никогда не входил даже у ценителей творчества писателя в тот «первый ряд», в котором, безусловно, находятся «Алые паруса», «Бегущая по волнам», пленительные новеллы о вымышленных городах Лиссе и Зурбагане. Но это — Грин, несомненный Грин, по тем мотивам, которые Ю. Арабов сохранил, существенным образом переработав ткань повествования. И эти мотивы связаны в первую очередь именно с Платоном Андреевичем, каким воплотил его на экране Виктор Авилов.
Человек эпохи модерна, он принадлежит ей безраздельно не только своими эстетическими принципами, пристрастием к наркотикам, но и — что самое главное! — богоборческой идеей. «Ваша цель — усовершенствовать то, что сделал Создатель?» — с долей иронии спрашивает Грильо (Михаил Козаков), приехавший к Платону Андреевичу нанять его для отделки дома. «Мы с ним соперники, — спокойно и уверенно отвечает „господин оформитель“. — Он сделает, а я доделываю. Этот, с нимбом, все время меня обыгрывает. Пока он сильнее…» В этом «пока» — не просто надежда, а твердая уверенность, что наступит его время. И оно действительно наступает, когда, подобно Пигмалиону, он создает страшную куклу, которой суждено будет уничтожить своего создателя.
Все эпизоды фильма, связанные с Авиловым, хочется смотреть еще и еще раз, чтобы не упустить ни одного из быстро сменяющихся выражений его лица, ни одного изменения в пластике, ибо именно с этими переменами связано движение мысли Александра Грина.
Начинающий кинорежиссер Олег Тепцов сделал ставку на совсем неопытного в искусстве кинематографии артиста Виктора Авилова и выиграл, показывая его лицо почти все время крупным планом, дав Виктору возможность столкновений и с грубой реальностью, и с мистикой, и с миром грез…
Очень сильными моментами ленты «Господин оформитель» стали звучащий голос Александра Блока и — промелькнувшая в самом начале фильма фотография, на которой изображены реальный великий поэт и вымышленный великий «господин оформитель». Эта деталь удивительным образом придала объем происходящему; строки: «Донна Анна, сладко ль спать в могиле?..» и «Выходи на битву, старый Рок…» своеобразно и действительно страшно «зарифмовались» с историей умершей от чахотки в одном из петербургских подвалов девочки Анны Белецкой, обратившейся силой искусства Платона Андреевича в обольстительную и жестокую живую куклу Анну… Она не способна на любовь, сострадание, милосердие, это усовершенствованное творение Создателя, но она способна нести смерть всем, кто окружает ее. А именно этот «дар» — разрушительный, смертоносный — был одним из идеалов эпохи модерна…
Так в самом начале своего пути в кино Виктор Авилов столкнулся с необходимостью глубокого погружения в сложнейшую эпоху, в изломанную психологию, в тайную сладость порока и богоборчества. Не все получилось в этой ленте Олега Тепцова, но сегодня, с дистанции в два десятилетия, отчетливо видно, что она была явно недооценена. А для Виктора Авилова «Господин оформитель» стал поистине бесценным опытом — не только для дальнейшего творчества в кино: актерская «копилка» пополнилась мотивами высокой мистики и прикосновением к одному из загадочных и влекущих периодов русской культуры — модерну.