Вилла загадок
Шрифт:
Уоллис кивнул в знак согласия, но ничего не сказал.
– Если мы разрешим вам увидеть тело, вам придется с нами поговорить, – вмешалась д'Амато. – С нами обоими. – Уоллис бесстрастно кивнул. – Хотя не думаю, что вам есть чем торговаться. Хотите, чтобы я позвонила адвокату?
– Ему не потребуется адвокат, – сказал Фальконе. – Пока не потребуется.
Они спустились вниз и направились в соседнее здание, где располагался морг. Сейчас там находился дежурный ассистент, низенький темноволосый мужчина с "конским хвостиком". До сих пор Фальконе его не видел и решил, что ничего
Услышав, о чем идет речь, служащий морга кивнул:
– Мы выделили для этого место. Тереза предупредила, что там требуется особое обращение. Говорят, она немного того? Неужели это правда?
– Давайте показывайте! – рявкнул Фальконе.
"Конский хвост" повел их по коридору, неумолчно стеная:
– Господи, вот же неприятность! Неужели Монашка поставят на хозяйство? Поймите меня правильно – он неплохой парень и знает свое дело. Но как начальник... Вы бы посмотрели, что делается у него в шкафчике!
Они зашли в одну из комнат. Там на секционном столе лежал коричнево-красный труп Элеанор Джеймисон, окруженный каким-то оборудованием, напоминавшим некую систему жизнеобеспечения, слишком поздно приведенную в действие. Стоявшие на полу металлические треножники обвивали прозрачные пластмассовые трубки, в свою очередь питавшие целую сеть трубочек и насадок, через которые в тело поступал раствор, необходимый для его сохранности. Остро пахло химией, и у Фальконе сразу запершило в горле.
– Не спрашивайте меня, что тут происходит, – продолжал ассистент. – Людей не хватает. Тереза сама тут все организовала. Какой-то ученый из Англии по электронной почте прислал ей рецепт. Сказал, что иначе эта штука съежится, словно старые туфли.
– Вон! – рявкнул Фальконе, и "конский хвост" как ветром сдуло.
Не сводя глаз с тела, Уоллис присел в углу комнаты. На Элеанор все еще было одеяние из мешковины. Вскрытия пока не начинали. Фальконе и сам понимал, что в обозримом будущем ее лучше не трогать. Этот странный, наполовину мумифицированный труп был явно не по зубам Сильвио ди Капуа. Следовало либо звать кого-то со стороны, либо убедить Терезу Лупо снова выйти на работу. Что лучше, Фальконе не знал. Эта женщина слишком много болтала, и только квалификация позволяла ей сохранить за собой место. Тем не менее дело пойдет быстрее, если им не будут мешать.
Д'Амато села рядом с Уоллисом, Фальконе опустился в кресло по другую от него сторону. Помещение выходило на улицу, сквозь крошечное окно сюда доносились звуки обычной римской жизни: шум машин, голоса, музыка и гневные гудки автомобилей. Несмотря на множество расследованных дел об убийстве, Фальконе всегда чувствовал себя в морге неуютно. И дело было даже не в трупе как таковом. Просто смерть отделяла здесь от жизни лишь тонкая занавеска, ее присутствие оставалось незаметным – не считая тех, кого она непосредственно коснулась.
Взглянув на Ракеле д'Амато, он знаком предложил ей начинать. Эх, если бы можно было получить ответы
– Мистер Уоллис! – заговорила она. – Мы все время бродим в темноте. Нам почти ничего не известно. Мотив. Точное время. Даже, пожалуй, место преступления. Как вы думаете, что там случилось?
Уоллис покачал головой:
– Почему вы меня об этом спрашиваете? Вы же сами сказали, что я вне подозрений.
– У вас должны быть какие-то соображения.
– Неужели? – удивился Уоллис. – Из чего же это следует?
– Эмилио Нери как-то был с этим связан? – спросила д'Амато. – Насколько хорошо он знал Элеанор?
– Нери? – Он помедлил. – Это имя мне знакомо. Но вы должны спросить у него.
– Вы же вместе выезжали на отдых, – напомнила она. – В Сицилию. Не надо с нами играть. Там были Нери и его сын. Кто еще?
– Черт возьми, это же было очень давно! Я уже не помню.
Фальконе вздохнул.
– Я надеялся, что вы нам как-то поможете. Вчера я говорил – пропала еще одна девушка, при очень похожих обстоятельствах. Мы уверены, что ей грозит опасность.
Уоллис немного подумал.
– Но это полная бессмыслица. Вначале вы сказали, что не знаете обстоятельств смерти Элеанор. Теперь говорите, что другая девушка находится в том же положении. Не понимаю – где здесь правда?
– Некогда валять дурака! – отрезал Фальконе. – Нам нужна ваша помощь.
Уоллис не отрывал глаз от трупа, яркого и блестящего под струями вонючей жидкости.
– Я ничего не знаю о другой девушке.
– А как насчет матери Элеанор? – очень осторожно, наблюдая за его реакцией, спросила д'Амато. Уоллис слегка вздрогнул. – Вашей жены. Разве вы не хотите, чтобы в отношении нее свершилось правосудие?
– Ее мать сама лишила себя жизни, – ответил он. – Ее никто не заставлял.
– А у вас нет чувства сожаления? – спросила она. – Чувства... ответственности?
– Она умерла потому, что захотела умереть. – Слова давались ему с трудом. Д'Амато явно нащупала болезненную точку.
– Мой вопрос ее не касался. Я просто поинтересовалась, что вы чувствуете.
Уоллис посмотрел на часы, глаза его стали стеклянными.
– Это я не хочу обсуждать.
Фальконе увидел, как напряглась д'Амато. Такая решимость полезна для работы. Именно это им сейчас и нужно. Хотя за прошедшие годы она явно изменилась. Женщина, которую он помнил, женщина, которую он, возможно, некогда любил, не так хорошо владела своими чувствами.