Винченцо
Шрифт:
Куски камней стали уже заваливать ноги Вина, тот лишь машинально отбрасывал их назад и в стороны. Пальцы рук понемногу начинали гудеть от непривычной нагрузки, от ограниченного дыхания накатывало легкое головокружение. Винченцо стали посещать смутные мысли о возможной насмешке со стороны шахтера, который подобным образом решил познакомить с тяжелым горным делом несведущего странного иноземца. Однако сложность затеи опровергала весь этот бред. Желание наконец закончить с этими странными заданиями и вернуться в свой нормальный привычный мир заставляло собирать силы в кулак и работать. В эти минуты почти полной темноты, при свете лишь тусклой шахтерской лампы, Винченцо стал наконец понимать, что все сложности жизни познаются в сравнении, и многие его переживания и заморочки были совершенно несущественными в тот момент. Руки уже машинально наносили жесткие удары по раскрывшемуся угольному пласту, измазывая кирку черными разводами и затрудняя дыхание вездесущей пылью. На какое-то мгновение ему показалось что сознание затуманивается, в голове возникал всякий шум…
Кирка очередным ударом проломила пласт, но в этот раз он был более податливым. Внезапные изменения вывели парня из состояния сна разума. Он осторожно ударил еще раз в то же место – порода стала более вязкой. Отбросив кирку в сторону, он схватил фонарь – подсвечивая перед собой, он стал рукой в перчатке расчищать дыру. Перчатка тут же окрасилась в черный – угольный пласт был влажным. Убрав пару мелких обломков, Вин увидел несколько проступающих черных капель.
– Есть… Есть!
Он достал из кармана одежды заблаговременно спрятанный стеклянный пузырек и попытался собрать капли. Через пару секунд проступило еще несколько. Вин немного расчистил поток – жидкость стала вытекать тонкой прерывистой струйкой. Спустя пару минут пузырек был уже полон наполовину и Винченцо убрал его обратно в карман.
Самым большим желанием шахтера поневоле было сейчас вернуться на поверхность, к свежему воздуху. Без него усталость набрасывалась с утроенной силой, сковывала движения и истощала силы двигаться и верно думать. Забросив кирку в одну из вагонеток, Вин неторопливо стал возвращаться из забоя, напряженно стараясь вспомнить подробности пути в подземном лабиринте.
Еще одним странным врагом стала тишина. Здесь, глубоко под землей и вдали от людей, не было никаких привычных звуков. Тишина давила на разум, заставляя цепляться за любую мелочь восприятия и преувеличивая несущественное. Эта сотня метров по глухому забою теперь казалась парой километров тяжелого пути.
Наконец Винченцо добрался до развилки с тоннелем и другими штольнями. Здесь стало чуть легче дышать – чувствовалась легкая, но тяга воздуха. Его тихое таинственное завывание насылало тревогу и опустошенность. Воспрянув духом, парень решительно направился прямо по туннелю, поглядывая себе под ноги. Однако через несколько минут энергичного шага он высветил прямо перед собой завал.
«Что за чертовщина… неужели сбился с пути» - промелькнуло в его голове. В сознание прокрадывался страх перед коварным лабиринтом, смешиваясь с непривычной усталостью и притуплением восприятия. Винченцо взволнованно поспешил назад, к первой развилке. Когда он достиг ее, то решил свернуть налево – здесь так же была длинная штольня. Вин прошел по ней несколько десятков метров и так же обнаружил небольшую развилку с двумя завалами. Парень в ужасе вернулся обратно.
«Не бояться… Паника – худший враг. Надо думать… Думать…» - отчаянно напрягая память и нервно прохаживаясь вперед-назад, он споткнулся о рельс. Проворчав о собственной невнимательности, он поймал себя на верной мысли.
«Рельсы! Они есть здесь не везде. И все они ведут к выходу на поверхность. Нужно идти» - подумал Вин и отправился вдоль пути, начинающегося из заброшенного забоя. Он прошел по тому же тоннелю, однако рельсы на полпути свернули в сторону – на этот проход Вин не обратил поначалу внимания. Воодушевленно он следовал металлическим «змеям», минуя развилки и повороты, пока краем глаза не заметил заветную белую стрелку на стене.
Винченцо вздохнул с облегчением, но тут же снова почувствовал легкое головокружение. Организм отчаянно говорил о нехватке кислорода, незнакомый с подобными условиями существования. Уже с трудом перебирая ноги, парень прошел по широкому проходу еще сотню метров и вышел в крупную подземную полость. Она была природного происхождения, вызванная явно размытием мягких пород. Шахтеры использовали ее для размещения подъемника на поверхность – ажурной башни из паутины деревянных, усиленных металлом конструкций. Внутри нее размещалась уже знакомая и давно не используемая клеть, снаружи – пролетами по спирали поднималась ветхая лестница. Возле башни стояла вереница оставленных без дела вагонеток, виднелись разбитые ящики и темные пятна от утоптанной угольной пыли.
Винченцо погасил фонарь – сверху, с поверхности сюда попадал свет и было достаточно светло. Глаза, привыкшие к мраку шахты, теперь невольно прищуривались, когда Вин пытался оценивающе взглянуть вверх. О том, чтобы подняться наверх на подъемнике, не могло быть и речи – он управлялся с поверхности, да и паровой машины там наверняка уже не было.
Винченцо подошел к лестнице и поднялся на первую ступень. Конструкция глухо затрещала, но не повредилась. Стараясь не делать резких движений, парень прошел первые два пролета. До поверхности оставалось еще больше двух десятков метров подъема, которые для усталых мышц должны были стать очередным испытанием на выносливость.
Где-то сверху негромко завывал ветер и слышался угрожающий скрип. Стараясь не рисковать понапрасну, Вин наступал на ближний к башне край каждой ступени, мягко опуская ступни на старую древесину. Позади осталось уже половина всей лестницы, как не выдержавшая нагрузки опора обломалась.
– Вот черт!
От резкого толчка стали по цепочке ломаться остальные опоры и через секунды два пролета лестницы, на которых был Винченцо, обвалились вниз. Парень едва успел схватиться за переплетения конструкций башни и повиснуть на них. Упавшие пролеты обрушили еще пару под собой, отрезав путь вниз. Вин раздраженно снял с головы увесистую каску и отбросил в сторону. Нужно было действовать, силы на исходе.
Наплечная сумка, ставшая столь привычной за эти дни, теперь предательски сползала по дрожащей от напряжения руке, создавая дополнительный дискомфорт. Сделав над собой усилие, Вин подвинулся вправо, опираясь на балки и перемычки башни. До следующего уцелевшего пролета оставалось метров пять по диагонали. Медленно, делая короткие передышки, он смог преодолеть это расстояние. Еще усилие – и он уже лежит на крошечной площадке между пролетами. Лишь пару сантиметров старых досок отделяют его от темной пустоты – под спиной до дна уже было пятнадцать метров. Вин смотрел вверх – через отверстие уже отчетливо виднелись серые облака, проплывающие вокруг ветхой башни. Свежий воздух придал силы, возвращал ясность ума.
Спустя некоторое время обессиленный Винченцо достиг поверхности. Это место явно было в удалении от основной шахты, тишина и опустошенность сильно отличали его от того, где он спустился под землю. Многое оборудование отсюда не вывезли, оставив разрушаться от времени и сырости, зарастать растительностью. Глядя на эти молчаливые ветхие руины и заброшенные механизмы, Вин невольно вспомнил ощущение, когда он был в Тумане у «красного моря». Эти еще не забытые воспоминания заставили его содрогнуться. Парень посчитал, что заслужил несколько минут отдыха – опустив сумку на землю, он уселся на большой разбитый с одной стороны ящик и вытянул гудящие ноги.