Виражи
Шрифт:
– Ну, хорошо. Только потом все мне расскажешь. Договорились?
– Расскажу, - пообещала Наташа, уверенная в том, что никогда не скажет всей правды подруге, решившей выручить ее в трудную минуту.
Наталья прошла на кухню, сварила кофе, затолкала в рот кусок сыра. Кусок не шел в горло, сыр показался ей противным и невкусным. Во рту горчило. Образовалась сухость. «Как с перепоя», - подумалось ей, хотя Наталья никогда не знала тяжелого похмелья.
Прошла в зал. Села на диван. Откинула голову на мягкую спинку. И в одно мгновение организм ее, уставший от тревог и волнений, отключил сознание. . .
Она вздрогнула. С трудом разлепила веки: «Сколько времени? Где
Наталья начала ходить по комнате, из угла в угол. Думать не хотелось. Нервы были как натянутая струна. Страх за Азиза не отпускал. Ей казалось, что она готова пожертвовать своей жизнью, лишь бы с ним все было благополучно.
«Ну, почему это случилось со мной? За что это? За какие такие грехи несем наказание? Господи, приму все, что мне уготовано, только убереги родных мне людей. Спаси Азиза. Дай мне мужества пройти через этот ад!» - просила Наталья.
В тяжелых думах она прометалась по комнатам. Ей казалось, что стрелка медленно, очень медленно совершает круги. Наталье хотелось подтолкнуть время, заставить бежать быстрее, чтобы скорее оказаться в неотвратимом будущем, заглянуть туда, где будет все хорошо. Но часы тикали, равнодушно смотрели на нее.
Без четверти девять трясущимися руками она развернула клочок бумаги с номером телефона. Пальцы дрожали, не могли попасть в кнопки. Пошел гудок.
– Слушаю, - раздалось в трубке.
– Можно вызвать такси?
– почти пропищала Наталья, так как голос перестал слушаться.
– Выезжаю. Спускайтесь.
«Ну, вот и все! Вперед!» - осеняя себя крестом, вслух произнесла Наташа.
Внизу ее ждал автомобиль с шашечками. Она открыла заднюю дверь. Взгляд выхватил белую сумку с голубым, нежным рисунком в виде забавных зверюшек. На вид она была пузатой, но, как будто, ничего не выдавало ее содержимого. Наталья робко опустилась на сиденье. В этой сумке находилась сама жизнь, надежда на возвращение Азиза здоровым и благополучным.
– Поехали? – спросил шофер.
– С Богом, - ответила пассажирка.
На самой оживленной остановке города яблоку негде было упасть: рядом ЦУМ, Главпочтамт, парк, театры и музей. Само место было выбрано не случайно – средоточие жизни. Люди ждали, встречались, провожали. Смеялись. Громко обсуждали проблемы. Было много мамочек с детьми, несмотря на позднее время.
Таксист высадил Наталью чуть дальше самой остановки, чтобы не мешать парковаться общественному транспорту. Наталья потянула сумку на себя. Она была тяжелой, как будто налитой свинцом. В зеркало шофер подмигнул Наталье, чтобы вселить в нее уверенность. Она ответила едва заметным кивком головы, открыла дверь и вышла из машины. Такси тут же отъехало на несколько метров вперед и припарковалось, как бы ожидая клиентов.
Наталья встала ногами на бордюр, отделявший проезжую часть от пешеходных дорожек. Глаза выхватывали поток машин, скользящих мимо нее, но не было ни одной похожей на ту, которую ждала Наталья. Сумка неприятно оттягивала плечо, но Наташа как можно более непринужденно держала ее, как будто в ней находились безделушки, а не пачки долларов.
Вдруг к ней подкатил автомобиль с тонированными стеклами. Наталья даже не успела посмотреть на номер. Стекло плавно опустилось, и из него выдвинулась рука, хищная, мохнатая, на которой красовался массивный браслет из драгметалла. Наталья сняла с плеча тяжесть и впихнула ее в окно. Услышала, как раздался звук молнии и шелест купюр. Она замерла в ожидании. Сердце готово было прорвать грудную клетку и выскочить на свободу. Но глаза были холодны и решительны. Она продолжала стоять, как будто ничего значимого сейчас не происходило. Щелчок открываемой задней двери заставил ее вздрогнуть. Показалась нога в таком знакомом ботинке. Потом выполз сам Азиз, медленно, как будто тяжестью были скованы все его конечности. Наталья не бросилась ему на шею. Играла спектакль до конца, чтобы ни один посторонний человек не смог понять, что на глазах разыгрывается драма. Азиз хлопнул дверью. Автомобиль сорвался с места. Наталья как во сне взглянула в его глаза, в которых разлилась тоска и боль, мелькнуло сожаление, что он – мужчина, не смог оградить любимую от грязи сволочной жизни – обратной стороны преступного мира.
Наталья протянула руку и повела Азиза за собой, к такси, которое ее ждало. Когда они оказались в тесном салоне, не сдержали эмоций. Азиз судорожно схватил голову своей Натали и приложил к груди. Она еще крепилась какое-то время, но эмоции были настолько сильны, что сдерживать слезы облегчения не было нужды. Наталья молча плакала, а он страдал. Такси везло их по городу, но они не знали – куда.
Очнулись, когда машина притормозила у гранитной лестницы. На входе их ждал сотрудник, который пригласил пройти Азиза с Натальей в фойе. Наталью оставили ждать, а Азиза увели, чтобы допросить. Это было ужасно: только Наталья почувствовала тепло его тела, как тут же ее разлучили с любимым. Умом она понимала, что органам надо было разобраться в этой запутанной истории с похищением, но после пережитого Наталья так хотела оказаться дома, чтобы руками, глазами, пальцами удостовериться, что ее любимый рядом, живой. Она сидела в одном из кресел, которые стояли вдоль стены холодного, чужого фойе, и пыталась согреться, так как ее до сих пор била дрожь. За окном было темно. В душе тьма тоже не отступала. Но она ждала, ждала, ждала . . .
Уже дома, под утро, когда они успели второпях поесть, искупаться и выйти свежими, обновленными из ванной, Наташа усадила Азиза на диван и спросила:
– Ты мне ничего не хочешь рассказать?
– Прости меня. У меня просто нет слов. Слава Аллаху, с тобой ничего не случилось.
– Со мной? Ты говоришь, со мной? Со мной случилось! Я чуть не умерла. И все благодаря ему, твоему так называемому другу. Это Омар придумал? Да?
– Не знаю.
– То есть, как это не знаешь? Ты не догадываешься, кто тебя похитил и с какой целью?
– Прости. Я просто отказываюсь в это верить.
– Ладно, Азиз. Давай пока не будем говорить. Но тема не закончена. Мы еще вернемся к ней. Ложись, отдыхай. А мне еще надо успеть на работу, чтобы поблагодарить людей, которые вызвались мне помочь. И Богданчика надо забрать у подруги. Я, чтобы не волновать родителей, не повезла сына к ним.
– Прости меня, родная. Я еще не до конца осмыслил то, что ТЫ для меня сделала.
– Я просто тебя люблю, Азиз. Но, чувствую, что история еще не закончена. Злодей не понес пока наказания.
И она резко встала и ушла в коридор, чтобы привести себя в порядок после бессонных двух суток ожидания развязки.
Азиз вызвался было проводить ее до работы, но Наталья постаралась его убедить, что сейчас – не время. Что они позже обязательно вдвоем придут и накроют стол людям, которые выручили их.
Наташа стремительно вошла к директору.
– А, героиня пришла, - улыбнулся шеф. – Ну, ты как?
– Благодаря Вам гораздо лучше. У меня нет слов, чтобы выразить мою благодарность.